Владимир Шкаликов - Колымский тоннель

Как быть с партучетом и взносами? С воинским учетом? Со спецучетом? Да и какой к чертям учет, когда с тобой ни одного документа?! Даже личное оружие — в сумке у этого Такэси. Только и доблести, что армейский нож за голенищем да орден Красной Звезды на суконной гимнастерке второго срока, случайно не перевинченный на новую… Да чего там случайно — перед Светкой форсил.

Подошли к автостоянке. В несколько рядов стояли на сером асфальте яркие машины без колес.

— Эти тоже на магнитном зазоре? — деловито справилась Светлана.

Хозяева пришли в восторг. Иван ответил:

— Нет, на аэродинамическом. Но тоже летят по воздуху.

— Поняа-а-атно, — уже увереннее протянула Светка, а Краснов опять поморщился: чего умную изображать?

Иван тронул несколько ручек на автомобильных дверцах, повторяя: "Занято, занято…" Наконец нашел свободную, и они забрались внутрь. Краснов отметил про себя, что номерные знаки на машинах есть, из чего сделал вывод, что имеется автоинспекция, а следовательно — милиция. Осложняло это выполнение долга или…? Он еще в вагоне перестал задавать вопросы, стараясь делать выводы самостоятельно. Отметил про себя, что в его группе первым номером стала Светка. Пусть. Так ему легче анализировать обстановку.

В машине все было расположено как в "эмке", только просторнее, потому что была она почти круглая. Иван устроился за рулем, рядом села Светлана, остальные забрались назад, где хватило бы места еще для троих. Вещи побросали на свободные сиденья, и Краснов отметил, что сумка Такэси оказалась рядом с ним. Шнур был затянут неплотно.

— Под сиденьями электрические батареи, — объяснял Светлане Иван, что-то включая и проверяя на пульте, — а по кругу — система поддува. Оттолкнемся от воздуха и полетим.

— Высоко? — Светлана забеспокоилась. — Я не летала.

— Боишься? — Иван улыбнулся заботливо. — Если постараться, можно загнать ее выше домов. Но мы — низом, у самой земли.

— Вот это правильно, — одобрила Светлана.

Что-то зашумело у них под ногами, руль в руках Ивана качнулся, крутнулся, их приподняло, под полом стало скользко и зыбко.

— Ой, — сказала Светлана. Иван весело сообщил: — В Минспрос, хозяева! Пристегнуться!

И они помчались, придерживаясь правой стороны дороги, почти касаясь каменной стенки, охраняющей тротуар, толстым резиновым бампером, который опоясывал машину со всех сторон.

— Отодвинься, — посоветовал Ивану Такэси, — напылишь.

— Уборщик следом идет, — хулигански ответил Иван и чиркнул бампером по граниту. Краснов оглянулся и увидел большой зеленый автомобиль на толстых колесах, который медленно двигался за ними и был окутан облаком водяной пыли. Впереди он увидел такую же машину, которая ползла по другой стороне улицы им навстречу. Ее обгоняли такие же, как у них, летающие лимузины, задевая друг друга, но не останавливаясь и даже не сигналя. Краснов отметил, что держались они строго на одной высоте, так что при столкновении резина ударялась о резину. Машину Ивана тоже задел какой-то торопыга, машина слегка дернулась, но направления не потеряла.

— Я думала, мы завертимся, — сказала Светлана, переводя дух.

— Гироскоп не даст, — ответил Иван.

— Понятно, — сказала Светлана.

— Это маховичок такой, — пояснил Иван, улыбаясь.

— Конечно, — ответила Светлана.

Улыбнулись все, кроме Краснова. Капитан думал о своем пистолете.

— Это твоя машина? — Светлана продолжала мешать водителю. Иван пожал плечами: — Сейчас наша. Освободим — будет чья угодно.

— А мы?

— А мы другую возьмем, когда понадобится.

— Ва-а-ася! — Она повернулась к Краснову. — У них коммунизм!

— Ты полегче, — хмуро предупредил Краснов.

— Что такое "коммунизм"? — спросил Ганс.

— Это когда все общее, — ответила Светлана. — И всего навалом.

— Нет, — сказал Такэси, — у нас не коммунизм.

— А как называется ваш общественный строй?

— Общественный строй? — Такэси сосредоточился. — То есть, ты имеешь в виду… Объясни, пожалуйста.

Краснов прислушивался к разговору, вертя головой от окна к окну и незаметно приближаясь вплотную к сумке Такэси. Улица вокруг порядком распахнулась, вбок от нее плавно ушли несколько ответвлений, а полотно, по которому вел машину Иван, поднялось на высокую эстакаду. В просветах между домами заблестела морская вода, соединенная с тяжелым облачным покровом несколькими столбами солнечного света, которые, казалось, только и не давали тучам упасть на вершины домов. Эстакада взбиралась на гористый полуостров, который на памяти Краснова довольно неприступной массой уходил в Охотское море от маленького деревянного Магадана. Теперь же по горным складкам в обе стороны опускались пологие эстакады, а между ними, будто выросли из голых скал, там и сям торчали белые, розовые, голубые, разноцветные здания по многу этажей, разделенные — Краснов был потрясен — стеклянными оранжереями с тропической растительностью и парками местных каменных березок, лиственниц, кедрового стланика. Все было ухоженным, везде копошились человеческие фигурки, будто не к первому снегу готовились, а к майским праздникам.