Владимир Шкаликов - Колымский тоннель

Машинально Краснов запел тихонько, глядя в стол:

По курсу вставал Магадан,

Столица Колымского края…

Светлана толкнула его в бок:

— Вась! Эта тетка на меня пялится.

И закуталась покрепче в ватник.

Пожилая пассажирка — видимо, из женского любопытства — села так, чтобы видеть Светлану, и теперь откровенно ее разглядывала.

— В этой фуфайке, — Краснов усмехнулся, — ты сама рядом с ней — тетка.

Светлана насупилась и отвернулась к окну, в которое уже вползал город.

Краснов, конечно, ожидал увидеть не тот Магадан, который знал по редким посещениям, но действительность ошеломила и подавила его несходством. Если бы даже сам нарком, то есть уже министр, самый грозный из всех министров [2] Вероятно, Берия , потребовал от капитана дать описание увиденного, Краснов лучше дал бы себя сразу расстрелять за молчание, чем потом мучиться на допросах ("Чьей разведке ты продался?") и кончить жизнь в сумасшедшем доме. Улицы-сады, дома-свечи, дома-грибы, дома-пирамиды, дома — невесть-что-такое, бесшумные яркие автомобили без колес, неописуемое разнообразие одежд у совершенно невероятного, разноцветного разнолюдья… И это только мельком, на лету.

Его тронули за плечо. Это подошла пожилая попутчица.

— Пожалуй мне свою спутницу, если можно. Очень прошу.

Она просила вежливо и весело улыбалась. Когда Краснов толкнул Светку и та оторвалась от окна, тон женщины сделался почти заискивающим:

— Хозяечка, боюсь не увидеть тебя больше, я не в городе живу. Отойдем на женский разговор.

Светлана пожала плечами, выбралась в проход и, вертя головой от окна к окну, отошла с женщиной.

Староверы переглянулись, усмехнулись, и Иван сказал:

— Конечно.

Скорость вагона быстро падала. Краснов увидел, как Светлана прошла мимо и остановилась у двери, спиной к нему. Другая села рядом, толкнув его бедром к окну. Тогда он понял:

— Махнулись куртками! Ну, бабы!

— Она просила адрес, — объяснила Светлана. — Хотела снять выкройку, чтобы сшить себе фуфайку. Говорит, на ферме удобно очень. Я и предложила сменяться: адреса-то не знаю. Да и глазеть на улице не будут… Зато она пригласила в гости, вот!

Светлана сунула Краснову под нос карточку пожилой дамы: "Ольга Селянина. Оленеферма. Оротукан".

Вагон остановился. Дверь сдвинулась. Под веселый потолочный голос: "Приехали, хозяева, здравствуйте!" счастливая женщина в фуфайке приветливо махнула рукой и исчезла. "Через десять минут обратно", — сообщил машинист. В вагон начали входить новые пассажиры. Женщины оглядывались — на фуфайку, мужчины выкрикивали: "Привет!".

На платформе пятеро подпольщиков задержались. Вид с высоты эстакады стоил внимания. Светлана ахала объяснениям хозяев и не забывала коситься на шикарную обнову, отделанную и утепленную натуральным лисьим мехом. Шепнула: "Вася, я в ней изжарюсь!" и терлась голыми коленками друг об дружку, потому что в Магадане оказалось гораздо холоднее, чем в полутора тысячах километров к северу.

— Пойдем, — сказал ей Краснов. — Верх изжарится, а низ отмерзнет.

— Ценю ваше беспокойство! — Светлана прыснула. Но вниз не спешила, а повернулась к хозяевам: — Мальчики, что такое Слияние?

На глухой стене огромного портового элеватора был выложен мозаикой портрет симпатичной пожилой женщины, очень похожей на Ольгу Селянину. Глядя приветливо, но строго, она одной рукой указывала на зрителя, а другую простирала к изображенному за ее спиной цветущему пейзажу. Мозаичный текст легко было прочитать за версту: "Хозяин! Чем ты помог Слиянию?"

— Это значит — жить в соответствии с Принципом Природосообразия, — пышно объяснил Иван.

— Слияние с природой, — упростил Такэси. — Чем ближе, тем лучше. — И тоже предложил: — Пойдем отсюда. Внизу не дует.

По широкой бетонной лестнице они сбежали с эстакады. Сразу потеплело. Резкий ветер из бухты не мог сюда прорваться сквозь дома и раздраженно свистел на разные голоса в конструкциях эстакады. Густой свисток вагона перекрыл на секунду все звуки, вагон двинулся обратно и быстро исчез в гуще домов.

— У него что, нет колес? — спросила Светлана.

— Магнитный зазор, — объяснил Иван. — Электромагнитное поле. Можно сказать, летит по воздуху.

— Понятно, — сказала Светлана без малейшей уверенности.

Иван улыбнулся:

— Если захочешь, потом нарисую.

Она немедленно ответила, что захочет, и Краснов поморщился: ему хотелось теперь одного — не наблюдать за Светкиными проделками, а быть хотя бы немного уверенным, что в эту авантюру стоило ввязываться. Офицеру, коммунисту, начальнику ответственнейшего объекта стратегической важности — и вдруг вот так легкомысленно исчезнуть с боевого поста. Долг терзал Краснова тем сильнее, чем глубже он тонул в этом незаконном мире.