Владимир Шкаликов - Колымский тоннель

— Рассказывай! — Светлана кивнула. — Кажется, это главное.

Она окончательно отвернулась от окна и уставилась на Кампая. Красновскую телогрейку она сбросила, осталась в халате на голое тело. Но Краснов давно забыл ревновать. Он тоже сосредоточился на будущем рассказе Такэси. Не то чтобы у капитана были основания для особой любви к истории, но такой полный запрет на неё, равный запрету на браконьерство, казался ему занятным. Впрочем, всё касаемое самосохранения казалось Краснову занятным, и с годами интерес усиливался.

— Дело это новое, — начал Такэси. — Не наберется и десятка лет.

— Он первым начал! — Ганс Христиан указал на Такэси. Тот скромно бросил: "Это неважно" и продолжал: — Так совпало, что в библиотеке Минспроса, где я работаю, как и во всякой приличной библиотеке, время от времени разбирают и чистят хранилища. Естественно: какие-то книги морально стареют, иные вообще никто не читает, самые читаемые приходят в негодность… И всегда — я имею в виду старые, солидные хранилища — есть такие углы, до которых ни у кого не доходят руки… Пришел я в Минспрос, молодой и энергичный специалист. Как водится, для начала поручили самую пыльную работу, по принципу: сладкое — на закуску. Но я начал не с краю, а с самого дальнего угла. Туда, по-моему, нога человека ступала только раз, когда вносили эти сокровища… И вот результат: я — старовер, они — староверы, мы везем вас, неизвестно откуда взявшихся, и думаем, как бы вас спрятать.

— А зачем нас прятать? — Светлана стала еще мрачнее. — Я-то думала — Магада-а-ан!.. Не хочу прятаться! Всю жизнь меня прячут — упрятывают. Одним глазом видела этот Магадан…

— Ты не поняла, — мягко сказал Такэси. — Жить будете как все, делать будете что угодно, только не надо ничего о себе рассказывать.

— Чушь! — Краснов так забеспокоился, будто проехал свою остановку. — Как это можно о себе не рассказывать? Документы спросят, анкеты заполнять надо, без прописки — я вообще не знаю… Светка, зря поехали, я тебе говорил! Давай, пока не поздно…

— Погоди, хозяин, — перебил Такэси, — послушай меня. То, что ты говоришь, я не понял. Анкета? Прописка? Потом объяснишь. Нам уже не очень долго ехать, поэтому послушай, что мы предложим.

Он оглядел своих, они кивнули. Светлана пожала плечами. Краснов сдался: все равно обратно — этим же вагоном.

— С документами просто, — заявил Такэси. — Завтра утром запишетесь на работу в Минспрос, документы для этого не нужны. Потом сходим в Документарий, сделаем вам карточки — такие, как у нас — вот и все. Для начала только одна просьба: поживем вместе, пока привыкнете, а потом поселитесь, где вам будет удобно. Поработаете со мной, все поймете, а дальше — выберете сами. Идет?

— Как трудно, — Светлана вздохнула.

— Почему трудно, что? — Иван вскинулся.

— Слишком просто. Ничего не понятно. А если спросят…

— Никто ни о чем не спросит, — мягко перебил Такэси. — И вы ни у кого ничего не спрашивайте. Имейте дело только с нами.

— Ох, до первой проверки, — Краснов с огромным сомнением качал головой, тоскливо прощаясь глазами с убегающим назад спасительным пространством, которое все меньше отделяло его от опасного Магадана.

— Ну как это, — с силой произнесла Светлана, — "никто ни о чем не спросит"?

— Очень просто. Молчишь — значит так надо. Вежливость.

— Это что же, никто никому не нужен? И такую дорогу отгрохали? — Она кивнула за окно. — Не верю.

— Чтобы верить, надо знать, — возразил Кампай. — Чтобы знать, достаточно увидеть. Можно верить, конечно, и просто так, по воображению, но это — для чудиков. Так ведь?

Возразить нечего, она пожала плечами и, вдруг замерзнув в теплом вагоне, набросила опять ватник.

Краснов взял с мягкого сиденья свой ремень, выдернул его из петли, на которой висели ножны, подогнал по гимнастерке и опоясался. Нож он затолкал поглубже в голенище.

— Интересная у тебя пряжка, — Ганс Христиан кивнул на офицерский ремень с двумя рядами отверстий. — Эта звезда что-нибудь означает?

— Потом объясню, — в тон Кампаю ответил Краснов. И повернулся к Такэси: — Значит, приезжаем в Магадан и сразу — что?

Такэси, в это время что-то соображавший, было видно, принял решение:

— Не будем откладывать на завтра, — заявил он весело. — Это вас только зря истомит. Я чувствую, что с карточками в кармане вы будете спать спокойнее.

Его товарищи дружно, но не обидно рассмеялись.

— Сразу пойдем в Минспрос, — продолжал Такэси, — запишем вас на работу…