Лора Гривз - Собаки на службе

Эдриенн случалось видеть репортажи из США о собаках, обученных распознавать изменение уровня сахара в крови своих хозяев-диабетиков и предупреждать их об этом. Она нашла австралийскую организацию, занимающуюся подобной дрессировкой, и спросила, сработает ли этот метод с детьми. По ее словам, ответ был неутешительным.

«Мне сказали, что я не смогу присматривать за собакой в дополнение к уходу за девочками, не говоря уже о том, чтобы обучать ее, но я думала, что Ханна может умереть и подсознательно знала, что это сработает», – рассказывает Эдриенн.

Девочкам было очень тяжело в новой школе, и, по мнению Эдриенн, администрация не поняла, насколько серьезно их заболевание. В Брисбене высокая тревожность началась и у Ханны. Бывали моменты, когда она не могла дойти до туалета и мочилась в трусики или падала на пол. Ей было всего пять, а она страдала мигренями, которые, как считает Эдриенн, были вызваны стрессом.

Она обратилась в другую благотворительную организацию – там отреагировали лучше, но все же не смогли помочь, затем в еще одну, где с Эдриенн согласились в том, что собака действительно может быть обучена для распознавания и предупреждения о глюкемии у детей-диабетиков. Но, увы, лист ожидания у них был запредельно длинным. Они посоветовали Эдриенн самой обучить собаку.

«Дама, с которой я разговаривала, сказала: „Не дайте дочери умереть. Обзаведитесь собственной собакой“».

Она так и сделала. Когда-то у нее был австралийский шелковистый терьер по кличке Меган, которая была очень смышленой и знала свыше 250 слов, и Эдриенн поняла, что собака этой породы станет идеальным опекуном для Ханны и Оливии.

«Все говорили: „Почему шелковистый терьер? Они же не подходят для детей“. Да, они кусаются, но это потому, что обычно их держат пожилые дамы, которые не дают им общаться с детьми. А так они очень храбрые, преданные, хорошие охранники и не линяют».

И, точно откликаясь на усилия Эдриенн, мироздание вскоре послало заводчицу прямо к ее порогу. «Однажды я увидела возле своего дома даму с двумя шелковистыми терьерами. Я спросила, откуда они у нее, а она сказала, что занимается их разведением. Я дала ей свой номер и попросила позвонить мне, когда будет помет».

Вскоре женщина позвонила со словами, что родились пять щенков. Эдриенн попросила оставить ей суку. «У девочек лучше развит материнский инстинкт. Они более преданные», – объясняет она.

Первая встреча близняшек со щенком, которого решили назвать Молли Полли, могла закончиться полным фиаско. У Ханны случилась мигрень из-за трудного дня в школе, и она сильно нервничала, а обожающая собак Оливия была очень возбуждена.

«Другая сучка из помета сторонилась, а Молли подошла сразу. И всякий раз, когда мы приходили, Молли шла к ним, – рассказывает Эдриенн. – Говорят, собаки выбирают нас, и с Молли было именно так».

Молли пришла в дом в возрасте двух месяцев, и сестры были сражены наповал. Хотя она предназначалась в помощь Ханне – в ту пору у Оливии еще не был диагностирован диабет, – больше всех к ней привязалась Ливи. «Молли заползала в домик для Барби, в машинку. Ее наряжали. Девочки сооружали для нее полосу препятствий, – рассказывает Эдриенн. – Играя с детьми, Молли занималась силовыми тренировками. Все время приходили подруги девочек, ее постоянно брали на руки. Дети внушали ей благоговейный ужас, потому что с ними надо было играть и терпеть их тисканья».

Девочки даже стали охотнее ходить в школу, потому что знали, что в конце дня они придут домой к Молли. Но когда Эдриенн спросила в школе, сможет ли Молли – когда будет сертифицирована как собака-помощник – сопровождать девочек, ей сказали твердое «нет».

Такой отказ, а также последовавший диабетический диагноз Оливии ускорили возвращение семьи в Канберру в 2014 году.

Первый год или около того Эдриенн делала упор на социализацию Молли: она знакомила ее с разнообразными обстоятельствами и ситуациями, в которых та может оказаться, работая на девочек. Когда Молли исполнилось 1,3 года, пришла пора всерьез заняться обучением на «живого глюкометра».

«Когда дело дошло до тренировок, мы обзвонили всех кого могли, но никто толком не знал, что надо делать. Единственное, что нам сказали: „Пусть находится возле Ханны во время анализов, давайте ей нюхать тест-полоски, потом хвалите, когда будет реагировать правильно“, – рассказывает Эдриенн. – Мы так и делали. Это не совсем правильное обучение, но мы считали, что по крайней мере пытаемся что-то сделать».