Михаил Фонотов - Мир открыт для добра

Красота эта создана не для массового потребления. А мы ее хотим отведать набегом, наездом. В бору летом отдыхают пять тысяч детей. Сколько же пап и мам приезжают к ним в воскресный день? Сколько колес, сколько бутылок, банок и кострищ?

Банальны нравоучения о том, как вести себя в лесу. Не сразу, долго, туго проникает в подкорку безусловный рефлекс культуры.

Есть в Еткульском районе еще два озера, которые нас интересовали. Памятниками природы они не объявлены, но вполне этого достойны. Заслуженный лесовод республики Петр Евлампиевич Голенко, с которым мы накануне беседовали в лесхозе, сказал нам об озере Горьком:

— Вода в озере целебная. И, что интересно, быстро нагревается. И сегодня, я думаю, ее температура градусов двадцать.

Это нас заинтриговало. День был прохладный. И чтобы плюс двадцать? Мы сомневались.

Приехав на Горькое, мы бросились пробовать воду. Она была теплая. Я взял термометр — он показал точно плюс двадцать. Вытащил термометр из воды — ртутный столбик стал медленно сползать вниз. А это что? На илистом берегу — следы велосипеда и мальчишеских ступней. Все ясно. Я снял плащ, разулся и вошел в озеро. Ступая по теплому скользкому дну, я шел, поднимая в желтоватой воде мутные клубы ила.

Впрочем, дальше от берега вода прохладнее. Если точно, то 14 градусов.

Пройдет неделя-две, и сюда из разных мест потянутся «дикари». Они разобьют палатки под березами, будут усердно принимать водные процедуры в надежде (по слухам) на исцеление. Кому-то вода поможет, кому-то — нет, но никому не принесет вреда.

Еще одно озеро — Шантрапай. Посмотреть, озеро как озеро. Ничего особенного.

Нашу экологическую экспедицию возглавляет Мария Андреевна Андреева, доктор географических наук, профессор Челябинского педагогического института. На высоком берегу Шантрапая слушаем ее короткую «лекцию».

— Соленые озера имеют грунтовое питание, поэтому редко пересыхают. Бывает, буквально рядом озеро обмелело, а соленое почти не изменилось. Очень часто в деревенских колодцах на берегу соленого озера вода годится для питья. Считается, что такие водоемы находятся в третичных ваннах. Минералы и соли далеких геологических эпох растворены в воде соленых озер. Что касается Шантрапая, то здесь обнаружены огромные запасы целебных минеральных илов.

Я спускаюсь вниз, к воде. Берег порос щетиной солероса. На мелководье качаются мягкие, мочалистые водоросли. Серый ил волнами сбит в мелкие дюны, подобные стиральной доске. Жизнь в озере скудна. Но вода его живительна.

Наша дорога из Еткуля в Увельский. Край озер. Одно голубое зеркало опускается за горизонт, другое возникает. Конечно, тут своя закономерность: озер много, но ни одной реки. Нет воды текущей. Вся она — в «чашах».

В Увельском — встреча с председателем райисполкома Владимиром Алексеевичем Князевым. И опять разговор об озерах.

— Слава о наших озерах далеко разошлась, — сказал Владимир Алексеевич. — На озере Горьком я познакомился как-то с двумя приезжими. Один — из Владивостока, другой — из Ленинграда. Ленинградец приезжал к нам несколько раз. Был он инвалидом, ходил на костылях. Я видел его с тростью. Он опять работает.

Любят здесь озеро Пахомово. Из соседних городов приезжают на это озеро купаться. Вода в нем соленая, говорят, есть йод.

Еще два озерка — Черненькое и Мариничево. Тоже из целебных. Но есть и другие примеры. Озера Журавлево и Межевое выкачали насосами.

Мы видели Журавлево. Заросли камыша. Там, где плескались волны, — молодые березы. Будка на берегу. Столбы. Трансформатор. Трубы. А было большое озеро. Рыба водилась, ондатра обитала, гнездилась птица.

Никак не смиримся мы с заключением, не раз подтвержденным практикой, — в озерах нет воды для орошения. В глубоких нет, тем более — в заросших, заиленных, обмелевших.

Кому это выгодно, чтобы озеро за неделю, на глазах у моториста (и агронома) упало, как тут говорят, до няши, превратившись в болото?

Рано или поздно перед нами встанет грандиозная проблема очистки водоемов, уже сейчас повсеместно ставших хранилищами ила, сапропеля, чернозема…

К озерам мы еще вернемся. А пока задержимся в бору, в Кичигинском.

К югу от Челябинска вплоть до Бредов сосны растут островами среди березовых колков и степей. Говорят, эти острова остались от былых сосновых «морей». А выжить им помогли камни. Еще С. Неустроев в книге «Естественные районы Оренбургской губернии», изданной в 1918 году, объяснил это так: