Михаил Фонотов - Мир открыт для добра

«Произрастание леса в этой настоящей степной по климату полосе обусловлено здесь выходом гранитного массива. В сплошную массу твердого гранита влага не проникает, она скопляется в трещинах породы, заполненных землистою массою, отчего, по выражению известного лесовода и почвоведа Высоцкого, растение находит здесь для себя те же условия, что в цветочной банке».

Впрочем, не все боры растут на граните. Под Кичигинским бором, например, — пески. Он весь окружен песочными карьерами.

Летом в бору многолюдно, особенно у водохранилища. Заезжают на автомобилях, разжигают костры, норовят обязательно испечь картошку.

Лесхоз жалуется на бескультурье туристов. Но стоит спилить в бору перестойное дерево, ему, лесхозу, не избежать жалоб тех же туристов. Создается впечатление всеобщего радения за лес. И это действительно так: кто из нас хотел бы за два-три десятилетия извести реликтовые сосны? Никто. В том и сложность: лес надо спасать от нас же самих.

Оставим «дикарей», возьмем человека культурного. Он приехал в бор с семьей. Как ему быть с автомобилем? Где можно ходить, а где нельзя? Известно, что лес страдает прежде всего от наших ног: мы его вытаптываем. Культурного туриста, как и всякого, тянет к воде. Но как раз на берегах водоемов почва под деревьями утрамбована, обнажает корни. Разжечь костер — соблазн и для культурного туриста. Но где?

Нас нужно организовать. Построить стоянки для автомобилей. Указать места, где можно разбивать палатки и разводить костры. Проложить дорожки, бетонные или асфальтовые, там, где нас много, прежде всего вдоль берегов, И так далее.

Конечно, легко сказать: построить, указать, проложить. Это же настоящая стройка. А раз так, нужен проект. А для проекта требуется знать бор и расселение туристов в нем. Ну, и затраты, само собой. Кто, как, откуда?

Как ни сложны эти вопросы, их придется решать. А если вдуматься, не так они и сложны.

Борами в экспедиции занимались два биолога — Дамира Курбановна Дракова и Сергей Борисович Куклин. Их задача состояла в том, чтобы оценить состояние памятника культуры, уточнить его «паспортные данные». Попутно изучалась флора и фауна боров.

Хомутининские озера можно назвать знаменитыми. Их слава, возникшая стихийно, подтверждена исследованиями специалистов. Грязи, которыми богаты эти озера, — особые химические соединения, биогенные стимуляторы, терпеливо созданные природой за сотни лет. Озеро Горькое у села Хомутинино — памятник природы. Наверное, следовало бы объявить памятником и озеро Подборное, рядом с которым обнаружены запасы минеральных вод. На Подборном строится (очень, к сожалению, долго) санаторий «Урал». Эксплуатация озер еще не началась, но уже сейчас следует рассчитать нагрузку, которую они могут выдержать.

Город Пласт и его окрестности. Здесь наибольший интерес вызывают геологические памятники природы. Один из них — Андреевский каменный карьер. Больше ста лет назад здесь добывали золото и свинцово-цинковые руды. Сейчас шахты и штольни затоплены. Два водоема среди пластов известняка играют своей таинственной глубиной. То отвесная стена, то грот, уводящий в жутковатую темень. На всем печать запустения. Осыпают кристаллы валуны, округляются, покрываются оранжево-коричневыми пятнами мхов. Ползут по камням полынь, тысячелистник, весело цветет вероника. Куст полевицы обосновался в углублении. Он легко отслоился, обнажив шоколадного цвета губку дернины, являвшей образец плодородия. Пыль, вода и растение образовали на камне клок почвы.

Участник экспедиции, консультант по геологии Александр Иосифович Левит ведет нас к следующему объекту — месторождению розового топаза. Вид у него неприглядный: такое впечатление, что на склоне холма бульдозером прорыта траншея. Один ее борт выглядит пестро. Представим: куст ковыля сверху, под ним черный пласт почвы, ниже — коричневый слой глины, потом — полоса белой извести с черными разводами графита, а уже на дне траншеи — шурф глубиной в несколько метров.

Табличка у месторождения оповещает, что здесь в 1912 году изучал минералы академик А. Е. Ферсман. Внимание ученых привлекли прежде всего розовые топазы — такая их окраска встречается очень редко. Поэтому минералоги всего мира знают это месторождение. Англичанин Т. Смит, например, отмечает его в своей книге «Драгоценные камни».

Самоцветы этой россыпи в качестве ювелирных украшений не используются. Человек непосвященный не увидит здесь ничего, кроме груды песка, глины, щебня. А для геолога это истинное сокровище. Сюда и приходят знатоки и коллекционеры минералов. Терпеливо роют шурфы, просеивают грунт. И все еще находят топазы, другие самоцветы.