Александр Грачёв - Сквозь мартовские снега. Лесные шорохи

Житнев залез к Славику, огляделся.

— Молодец, здорово придумано, — похвалил он паренька. — Бели еще проделать вверху отверстие для дымохода, получится совсем хорошо, можно всю ночь держать костер. Будет тепло, как в городской квартире.

— А я как раз об этом и думал, когда проектировал этот вигвам.

— Молодец, Славик, продолжай. — Житнев внимательно посмотрел на студента и добавил: — Если устал, отдохни.

— Что вы! Только разработался!

— Ну что ж, командир, пойдем и мы поищем кедровые шишки? — предложил Мурутян.

По следу, оставленному женщинами, они обогнули кедровник со стороны реки и вскоре увидели фигуры Атки и Вики.

— Ребята, сюда! — крикнула Вика. — Посмотрите, сколько здесь шишек.

Плодоносящий кустарник, оказывается, нашла Атка по крикам кедровок. Женщины уже набрали до полсумки шишек, похожих на обычные кедровые, только размером меньше раза в три.

— Зайца вспугнули, — сообщила Вика, — в нескольких шагах выскочил из-под кедрача, вон след, видите, как маханул. Ужасно перепугал нас.

— Командир, я побегу по следу, а? — попросил Мурутян.

— Ну, если уверен, что догонишь, валяй.

Все рассмеялись. А Мурутян, проверив заряды двустволки, неистово кинулся по следу, делая неуклюжие прыжки по глубокому снегу.

Собирать шишки оказалось делом нелегким. Словно удавы, переплелись у самой земли ветви кедрача. Плоды росли на уровне метров двух-трех от земли, по окраинам их оббили, по-видимому, олени и медведи, внизу — грызуны, вверху — кедровки и куропатки. И только где-то посередине зарослей, на уровне двух метров от земли, оставались изредка рассыпанные, как елочные игрушки, туго набитые семенами бронзовые чешуйчатые шишки размером в детский кулачок.

Житнев залезал в самые дебри зарослей, находил там где-то среди снега опору на сплетении ветвей кедрача и, ловко срывая шишки, бросал их женщинам. Солнце еще не успело лечь на зазубрины кальдеры вулкана Бикинен, это было около шести часов, а уж все нагрузились до отказа дарами кедрача. За это время издали несколько раз долетали звуки выстрелов — то Мурутян охотился. Вот он и сам. На его поясе висели заяц и две куропатки.

В сумерки они вернулись на бивак. Тут уже было готово убежище, сооруженное Славиком. В просторной пещере, со сводами из снега и кедрача могли уместиться человек десять. Земля была мягко устлана хвоей, в центре, через отверстие в снежной крыше просматривалось сапфировое вечернее небо. Посредине пещеры курился костер, распространяя ладановые запахи елового дымка.

— Вот теперь мы, кажется, отдохнем по-настоящему! — шумел Мурутян, оглядывая убежище.

В эту ночь и на самом деле все отдыхали особенно спокойно, отогрелись, хорошо спали. Даже новорожденные не пищали.

До поздней ночи они не спали, мастерили снегоступы из прутьев кедрача и электропроводов самолета, которые они сняли, покидая машину. Улеглись спать только после того, как было связано десять снегоступов, по паре на каждого.

Мартовское утро наступает рано. Первой, по обыкновению, проснулась Атка. Житнев в полусне слышал, как она подкладывала к груди младенцев и те вкусно чмокали. Потом долго возилась с ними, наверное, перематывала, засовывала в переметные сумы — их спальные мешки. А потом хруст, хруст, хруст… Что это такое? А-а, ясно: грызет кедровые орешки, их много нажарили с вечера на костре. Но не глотает их, хорошо слышно, как сплевывает жвачку в кружку. Сколько же это будет продолжаться?

Когда сквозь дымовое отверстие из убежища ярко заголубело подсвеченное утром небо, все разом встали. По-видимому, давно уже не спали.

— Вроде бы в гостинице побывал, — первым заговорил Ашот. — Даже сны видел, как в детстве, розовые, собирал огромные гроздья винограда. А кругом солнце, смех, радости. Надо же присниться такому! Это к хорошему или к плохому?

— Виноград? Либо будешь пить вино, либо будешь виноват, — пошутил Житнев.

— Хм… Вина не предвидится, это ясно, а виноватым можно легко стать в моем положении.

— А может, нас найдут и, как спасенным, привезут вина? — серьезно предположил Славик.

— Все это мистика, — резковато сказал Житнев, натягивая унты. — Давайте вставать.

— А бутилочки у вас нет, дохтур? — спросила Атка Вику. — Я тут пожаваль еду деткам.

С этими словами она подняла кружку, почти полную жвачки.

— Деткам кормезка на целий день.

Вика достала из сумки новый полиэтиленовый мешочек, подала Атке.

— Перелейте сюда.