Иосиф Халифман - Четырехкрылые корсары

Не менее интересны первые выходы на участок после пронесшегося вихря… Ходишь по знакомым местам, как по берегу моря после бурного прибоя: сколько вынесено на отмель даров стихии! «Остров сокровищ» даже после обычного прилива становится куда богаче, чем был. И там, где вчера пенились волны, сегодня в песке может сверкнуть обломочек звена золотой цепи. Но редкостные находки, подлинные сокровища, полные неожиданностей, могут попасться на глаза и не у океана, и не обязательно за тридевять земель.

…После нескольких дней сплошного дождя, который то утихал, превращаясь в мельчайшую морось, то припускал вовсю, переходил в беспросветный ливень с ветром, грохотавшим о жестяную крышу, наконец стало тихо. Сырость еще плотно клубилась в воздухе, но тучи, затягивавшие небо мрачной серостью, словно иссякли.

Обломок сота. На нем можно рассмотреть трех взрослых ос, а справа внизуна снимке ячейку со взрезанной изнутри крышечкой.

Это было в начале августа, но чтоб выйти на прилегающий к дому островок леса, поглядеть, какие дары принесло море дождя, пролившееся с небес, пришлось набросить на плечи теплые куртки, а ноги сунуть в резиновые сапоги. Размокшая почва чавкала под ними, а четыре следа вдавливались в грунт и сразу заполнялись мутноватой водой.

Но вот жена, отведя рукой отяжелевшие ветки, ныряет под большую старую елку. На пухлом слое сбитой с дерева рыжей хвои лежит нечто до удивления напоминающее опрокинутую цветом вниз корзинку подсолнечника. Как она могла сюда попасть, откуда занесена? Подсолнечник в мокром заповедном лесу еще менее вероятен, чем золотая цепь…

Мы поднимаем корзинку, обнаруживая на второй стороне почти правильного круга запечатанные выпуклыми крышечками ячеи. В наших руках довольно большой сантиметров 15 в диаметре — тяжелый намокший сот. Пока ясно одно: сот построили веспа. Эти осы сооружают, мы уже знаем, гнезда из нескольких горизонтально один над другим висящих этажей, прикрытых извне общей оболочкой. И соты и оболочки изготовляются из бумагоподобной массы. Оболочка, словно скорлупа, обнимает все внутренние сооружения и оставляет внизу под последним сотом леток ход в гнездо.

Затянувшиеся дожди да, видимо, еще и ветер, раскачивавший ветви, соседние с той, на которой висело гнездо, погубили его: оболочка промокла и надорвалась, соты стали пропитываться влагой и тяжелеть, крепления между ними ослабели, сот сорвался и упал плашмя.

Сколько ночей провел он на мокрой земле? А ночи-то не по-августовски холодные. Источавшаяся бумажным сооружением влага сочилась между пальцев. С лежащего на руке сота обрывались и шлепали оземь прозрачные капли. Никакого смысла не было уносить с собой находку. Расплод, конечно, остыл, замер…

Но все же мы унесли сот, найденный под елкой, унесли и оставили на заменяющей стол деревянной плите, привинченной к балюстраде веранды. Оставили, да, по правде сказать, я о нем и забыл. А рано утром услышал голос жены:

— Оса на соте!

Находка лежала на старом месте, вокруг темнело влажное пятно, а на соте действительно сидела оса, казалось, совсем молодая, еще не просохшая. И, похоже, это моя старая знакомая, с какой я когда-то встретился на студенческой практике в коммуне имени Шорса… Расплод не замер? Или просто залетная оса примостилась здесь отдыхать?

Разглядываем крышечки ячеек — полукруглые колпачки, под которыми осы. Это ячейки для вывода самок. Ячейки для рабочих ос заметно ниже, мельче, и крышечки на них не столь выпуклы. Сот лежал на столе крышечками вверх, и мы, разглядывая их, старались обнаружить пустую ячею, из которой могла выйти эта не обсохшая даже оса. И тут одна из крышечек вроде шевельнулась, натянувшись под давлением изнутри! Ни холод, ни сырость их не погубили! Неужели живут? Но тогда мы можем наблюдать, как ведут себя осы, выбираясь из ячей в отсутствие других членов семьи!

Жена с секундомером, тетрадью и шариковой ручкой, я диктую — вдвоем составляем протокол. Вот расшифрованная страничка хронометража выходов из ячеек нескольких молодых ос.

12.30. Под крышкой шевелится.

12.43. Крышка в одном месте натянулась, изнутри появился поблескивающий, как конец стальной иглы, зубчик челюсти. Зубчик с усилием режет, медленно расширяя прокол.

12.45. Разрез хорошо заметен, в нем не менее трех миллиметром.

12.46. Зубчик челюсти начал вспарывать крышку перпендикулярно к первому разрезу. Образуется треугольный лепесток, он слегка отгибается наружу, когда на крышку нажимает изнутри голова осы, рвущейся на волю.