Иосиф Халифман: Шмели и термиты

то вы делаете? — с изумлением, почти с испугом вскрикнул мой знакомый, увидев, как я обнял ладонями стебель люпина вокруг цветка, из которого торчал мохнатый конец шмелиного брюшка.

Голова и грудь насекомого скрывались в глубине лодочки из двух атласных лепестков под широким синим парусом. И сразу, то ли почуял тепло, исходившее от моих рук, то ли спугнутый внезапным затмением, шмель выбрался из венчика и угрожающе зажужжал под пальцами. Он попытался взлететь вверх. Теперь не трудно было, разжав ладони снизу, выпустить из-под них стебель с цветками. Концы трепещущих крыльев насекомого щекотали кожу. Жужжание стало еще свирепее. Должно быть, гул резонировал от свободно обнимающих пойманное насекомое ладоней.

Приятель смотрел на меня, широко раскрыв глаза, а я ему объяснял:

— Главное, брюшко не прижать. Шмель, пока может работать крыльями, пробует выбраться вверх к свету. Все очень просто… На той скамейке у нас стоят пустые стеклянные банки. Мы поместим пленника под одну из них и разберемся, откуда он.

Так и сделали. Это был шмель с меткой «Л» на спинке.

— Что такое, почему «Л»?

— «Л» потому, что вид называется лапидариус, а белая метка потому, что шмель из гнезда в самом углу участка.

Красное «Л» — на таких же лапидариус из другого гнезда. Для того метки и наносят, чтоб знать, какой откуда. Попадаются и шмели без метки — залетные гости, а на наших буквы: «А», «Т», «Г» — агрорум, террестрис, горторум… Первый знак наносим весной на спинку перезимовавшей шмелихе, дальше метим ее потомство. Для этого приходится усыплять насекомых углекислым газом. Операция совсем не сложная, а главное, на здоровье и поведении шмелей вроде никак не отражается. Если есть охота, пройдем посмотрим, как прилетит домой этот белый «Л» из банки. Откуда будет известно, что это именно он? Резонный вопрос! Примем меры, чтоб не ошибиться. Банку донышком вверх (шмель из нее не вылетит) перенесем и опустим на цветок люпина. Здесь раньше или позже шмель переберется в один из венчиков. Тут-то мы его и обработаем. Да нет, ловить больше не будем, это ни к чему. Просто, пока он копошится в цветке, жена привяжет к его задней ножке ниточку. У нее это ловко получается. А сборщица корма, особенно когда голова в венчике, так увлечена делом, что никакого груза на лапке не почувствует. На шиповнике оно уже труднее. Здесь шмель до того суетлив, что и заранее приготовленная петля из гладкой шелковинки не сработает. Витую нить из трикотажа вовсе безнадежно брать, ничего не получится. Попозже, ближе к концу лета, когда пастбище становится скудным, можно высмотреть какой-нибудь цветок, посещаемый шмелями, скажем, головку красного клевера или голубую корону скабиозы, и наложить на него ловчую петлю, западню. Потом — нетерпеливым здесь делать нечего! — следует дождаться, пока на цветок опустится насекомое. И едва шмель поставит ножку в силок, не теряя времени, тяни за кончики нити!.. Правда, иногда шмель успевает все же переменить позу, и петля затягивается не на ножке, а перехватывает поперек, да еще так, что привязанными к телу оказываются и ножка и крыло. Тогда приходится сдаваться: двумя иголками аккуратно растянув нить, освободить насекомое, не мучить зря…

Все это я рассказываю по дороге к дальнему краю участка, где хорошо виден жестяной круг с выведенным на нем «Л».

— Для шмелей дорожный указатель или для вас? — спрашивает начавший осваиваться гость, но я не успеваю ему ответить и кричу:

— Опускается!

Шмель с меткой «Л» на спинке подлетает к входу в гнездо и, волоча за собой тонкую шелковинку, ныряет в зев летка…

Позже нам на глаза попался шмель, помеченный белым «О». Теперь я сам повязываю его ниткой, отсаживаю в темную коробочку, а гостя прошу подняться в мансарду и оттуда, подойдя к подоконнику, окликнуть меня. Услышав его голос, я открываю коробочку и выпускаю шмеля, а сам спешу присоединиться к наблюдателю у окна мансарды. И мы вдвоем дожидаемся, когда насекомое с шерстинкой на ноге подлетает к выведенному за оконную раму входу в застекленный поверху узкий деревянный лоток.