Иосиф Халифман: Шмели и термиты

Разумеется, чтоб хоть немного разобраться во всех этих загадках, недостаточно любоваться шмелем на подоконнике и щекотать его спинку концом карандаша.

Годами изучают специалисты законы шмелиного общежития. День за днем следят они, как вырастает беспорядочное двух- и трехэтажное, слепленное из темной массы строение на гладко утрамбованном и вымощенном растительными остатками дне округлой полости. С помощью хитроумных опытов они выясняют, что именно побуждает обитателей общины вставать рано, с рассветом, и тотчас приниматься за какую-нибудь работу. Они наблюдают: едва гнездо потревожено, к соту со всех углов стягиваются, покрывая центральное сооружение, шмели и выставляют вперед жвалы, ножки, брюшко с обнаженным на его конце стилетом, готовые хватать, жалить. Шмелеведы знают, что именно столь ревниво защищают собственными телами обитатели гнезда, но стараются точнее выяснить, как они живут, откуда появляются весной, где проводят зиму, с кем поддерживают мир, кого не выносят, что их приманивает, от чего они скрываются, чего избегают, что им благоприятствует, что губит, почему одно лето оказывается совсем «на шмелей неурожайное», а другое, наоборот, «на диво шмелистое», когда шмелей с весны до осени кругом полным-полно.

Впрочем, это уже крайности. Чаще и шмелей не особенно много, да и не слишком они разнообразны. Коллекционеры хорошо знают, что иные формы попадаются в сачок только раз в несколько лет, в единственном экземпляре, и то если очень повезет.

Благополучие, процветание одних шмелей больше всего зависит вроде от погоды, но подчас не той, которая сейчас, а от давным-давно прошедшей, например, от того, какой была для насекомых и для растений весна минувшего года; благополучие других зависит от того, какое выдалось лето. И для тех и для других всегда важны зимовка и начало текущего года. Неустойчивые морозы или частые холодные утренники и слякоть затянувшейся весны, когда они губят цветы, для шмелиного рода страшнее мора. Немало значит и количество животных, которые шмелей истребляют. Каждое такое животное, в свою очередь, зависит от капризов погоды, которая до всех — и до животного, и до шмелей, и до питающих их растений — доходит в виде условий микроклимата .

Это слово не всем пока знакомо. Еще не так давно мало кто даже среди специалистов представлял себе, что всякая погода существует только в слагаемых микроклимата.

Люди давно различали климат гор и долин, климат страны, края, местности. Об этом обязательно говорится в школьных учебниках, в разных путеводителях, во многих прочих книгах, из которых мы знаем, что любой показатель погоды — температура, влажность воздуха, количество осадков, направление ветра, его сила и прочее — регистрируется разными приборами, собранными в метеорологической будке, А о том, что в одно и то же время рядом тут же всегда существует особый климат леса, поля, лужайки, а тем более климат отдельных участков или зон леса, сада, какой-нибудь совсем маленькой делянки, опушки, оврага, склона, — об этом, но правде сказать, как-то не думается.

Между тем с помощью точных приборов доказало существование различных температур, влажности, освещенности в отдельных участках, например, ствола или кроны дерева, его листьев, цветков. И если говорить о местах, где насекомые обитают в разных состояниях, то свой микроклимат может быть в кладке яичек между трещин коры, в оплетенной паутиной трубочке листа, скрывающей личинок, или под слоем укрывающей грунт хвои, где они спят, окукливались в коконе, или там, где, закончив развитие, став взрослыми, живут.

Однако незачем забегать вперед, давайте по порядку знакомиться с жизнью шмелей, а попутно и с тем, как работали некоторые натуралисты, посвятившие жизнь изучению этих насекомых.

лесах и на дне оврагов еще не стаял снег, на рассвете блестящим игольчатым узором затягивает лужицы, по утром теплеет, а ближе к полудню синий столбик в термометре поднимается даже до 14–15 градусов выше нуля…

Неумолчно щебечут воодушевленные теплом и солнцем птицы. В их праздничный гам вплетается новая, глуховатая, настойчивая нота, мрачное гудение.