Иосиф Халифман - Четырехкрылые корсары

Это наблюдение показывает, насколько дальше продвинулся Даршен по сравнению с молодым наблюдателем из коммуны имени Щорса. И дело здесь не в том, что Даршен следил за развитием гнезда другого вида веспа. Просто чем дольше ведется наблюдение, тем очевиднее, что во всей повадке основательницы гнезда сквозит нечто похожее на целеустремленность, целенаправленность. Никаких отвлечений!

Как точно подмечено это было Леббоком, мы только не сразу его поняли, даже усмехнулись, а зря! Действительно ведь «без всякого перерыва для отдыха или развлечения».

Тут нам открывается важная черта всего класса насекомых. Игры животных , как их школа, как курс физического и всякого другого развития, сейчас всерьез изучаются биологами. Эти вопросы стоят на повестке дня коллоквиумов и симпозиумов, им посвящены сборники. «Игры животных — точка роста их поведения», — доказывает Конрад Лоренц.

Однако насекомые лишены способности упражняться в играх, считают многие, в их числе, в частности, профессор Фриш. Он находит, что и этим насекомые отличаются от «человека, зверя и пташки», которые берутся за дела, готовясь к ним еще с детства, с младых лет.

Разумеется, насекомые уже по причине кратковременности своей жизни не могут расходоваться на игры, подобно сравнительно дольше живущим позвоночным. Но нацело отрицать за ними способность к играм мы бы не решились. Элементы игры есть во многих ритуалах поведения. Зародыш игры виден в узоре полета бабочки, которая, как заметил поэт, чертит «тонкого рисунка кружева, словно за собой манит кого-то». Простой закон, который хочется здесь поймать разумом, может, и сводится к тому, что «изломы полета» представляют игру? А кружения на соте только что вышедшей из ячеи и еще не разу не покидавшей улья медоносной пчелы, ее лишенный информационной нагрузки и назначения танец не похож ли на игру? А в ориентировочных полетах перепончатокрылых над ходом в гнездо разве не просматриваются элементы игры?

Что касается безостановочных действий шершнихи — основательницы гнезда, выкармливающей молодь-детву, здесь ничего подобного не видно!

Но едва на свет вывелась первая из дочерей, основательницу словно подменили. Она стала заметно менее активной. Похоже было, она очистила старшей дочери и начавшим вслед за ней появляться сестрам поле деятельности. Основательница самоустранилась во многих планах.

Молодые дочери через 24 часа после выхода из ячеи уже усердно вели строительные работы, через 48 часов полностью освоили дорогу к кормушкам, уносили добычу наверх, на стеклянный потолок, и здесь подготовляли ее, потом доставляли к открытым ячеям с растущими личинками и кормили их. Основательница же все больше пребывала на кровле сота, лишь временно отлучаясь, чтоб посетить кормушки с медово-сахарным тестом «канди», с мясом или чтоб схватить пчелу.

С третьего дня жизни молодые шершни вели себя заметно более воинственно, чем основательница. Теперь было много труднее снабжать гнезда свежей водой и пищей: любое прикосновение к ящику воспринималось шершнями как повод к нападению.

Я с особым интересом перечитывал страницы отчета, в которых хронометрировались самые первые часы строительства, когда основательница сносила к облюбованной площадке, укладывая в валики» бумажную пульпу, когда начинала оттягивать основание ножки, когда, перегнувшись пополам, словно верхом на опускающемся стебельке, как вокруг оси, поворачивалась то в одну, то в другую сторону, наращивая в среднем один миллиметр за несколько минут, успевая за 6–7 часов вылепить 8-миллиметровую мисочку, округлую, как ласточкино гнездо, после чего появляющееся рядом начало второй ячеи — первая уже засеяна яйцом — изменяло стенки первой, придавая им угловатость, а в последующем они становились отчетливо шестигранными…

Все это я и сам когда-то наблюдал, только внятно сказать не сумел, недостаточно осознал смысл увиденного.

О находке в лесу и об одном наблюдении, которое удалось провести благодаря находке

Очень любопытно после нескольких дней отсутствия ступить на участок, в котором тебе известны каждое дерево, каждый куст, каждая пядь земли… Совсем недолго и не был, а сколько новостей обнаруживаешь: здесь между поникшими ветвями натянулось наискосок паутинное плетение, там на грунте темнеет новая кротороина, тут рядом со старым муравьиным холмиком вырос дочерний, маленький, а на пластинах дубовых листьев начали краснеть чернильные орешки — галлы…