Михаил Молюков - Люди, звери и зоологи (Записки на полях дневника)

Я много раз замечал, что у «механических» людей, не боящихся бытовой, автомобильной и всякой другой техники, есть в запасе несколько волшебных фраз, которые служат шифром для непосвященных и паролем для своих: «шпонка полетела» или, например, «пассик порвался». А вот уже классика: «искра в баллон ушла» или «в землю». Хотя надо признать, что в баллон звучит гораздо загадочней. Славик знал массу таких идиоматических выражений.

Помимо всего наш шофер был кладезем оптимистических поговорок и прибауток типа: «Это все колеса!» или «Моряки об этом не грустят!» Знал Славик и много песен. В большинстве из них были печальные тексты и задумчивая мелодия.

— Слушай, Славик, — не вынес как-то вокальных изысков доктор биологических наук и руководитель экспедиции (знакомьтесь: заведующий одной очень солидной копытной лабораторией, будем звать его Шеф, или Начальник), — у тебя ничего повеселее в репертуаре нет? Что это за тыква бестолковая или как там ее?

Славик уже совсем хотел было обидеться на слово «репертуар», за неизвестных авторов песни, но передумал и вспомнил другую, как и просили, повеселее: «Не осталось ни спичечки, все сухарики съедены...» Охо-хо, грехи наши тяжкие, лучше заполнить очередную страничку полевого дневника пока ремонт.

Гудят. Поехали. Маршрут на сегодня не окончен. Шеф сел в кабину. На груди бинокль военно-морской, на коленях карта, в руке компас. Ну, не пропадем! Шофер, понятное дело, за руль, остальные в кузов. Остальные — это автор и еще два зоолога. Назовем их Вовик и Саша, чтобы не путать. И была еще аспирантка-стажерка-повариха.

Мы опять едем, и пыль оседает на лицах. Спереди кузов открыт, поперек поставлен ящик с инструментами — это для сиденья. Экспедиционное оборудование свалено сзади, а у борта гремят пять фляг с питьевой водой да двухсотлитровая бочка бензина. Все это накрыто кошмой и закидано спальными мешками. Когда надоедает смотреть вперед и по сторонам, достаточно откинуться и закрыть глаза. Правда, сон в таких условиях не освежает. Температура — +45° С. Просыпаешься опухший, с «квадратной» головой.

Сразу вспомнился очередной дорожный инцидент. В мае, двумя месяцами раньше, мчались мы по асфальтовой дороге от Красноводска на север, к Кизил-Кия, в том же составе. «Быстро» так ехали — около 50 километров в час. Все-таки по асфальту. Вдруг короткое басовитое жужжание, удар — и нас стало на одного меньше. Вову откинуло назад — одни ноги торчат из-за ящиков. Тут же лежал контуженный, но не побежденный виновник разбойного нападения — священный скарабей. Жук размером с грецкий орех и такой же твердый. Этот бомбовоз летел по своим жучиным делам встречным курсом. Не успел катапультироваться... Мы отдали ему воинские почести и выбросили за борт. Потом стали жалеть Вову. Синяк сиял новизной.

Сколько же было таких переездов от одного временного лагеря до другого? И хорошо еще, что кузов сейчас крытый. Мне приходилось ездить в открытых грузовиках. Это сказка!

Шеф поколдовал с планшетом, картой, компасом и решил поделиться с подчиненными сокровенными топографическими познаниями, результатом наблюдений за бегом дневных светил и магнитным склонением маленькой стрелки в коробушечке. Мне все время казалось в этой поездке, что нам очень не хватает астролябии, если верить первоисточнику — сама меряет, было бы что мерить. Шеф славно смотрелся бы с этой штукой. Конечно, астролябия любого украсит, даже доктора биологических наук.

— Товарищи! Я тут поработал с картой и все уточнил. Идем в режиме, прямо по курсу. Километрах в ста — ста пятидесяти, лежит трубопровод Бухара — Урал, это надежный ориентир. Чуть дальше начнутся южные отроги Урала, а за кустами виднеется и берег Северного Ледовитого океана. К западу, налево от вас, стало быть, в двух днях пути Каспийское море. Опять в двух днях пути, но направо — море Аральское. В случае чего — не заплутаем. А нам надо добраться до города Челкар. Это вон туда!

И Начальник показал пальцем куда. Всем полегчало. Всегда становится веселей на душе, когда ты точно знаешь, где сейчас находишься, и кто-то знает, куда тебе надо. Так сколько до Челкара-города на нашем «козле» пилить? Дней пять — семь? Но проходит четверть часа, наш путь преграждает труба, начало и конец которой скрываются в небытие за обоими пределами земного круга.

— Что за черт! Какой-то трубопровод проложили новый. Наш-то, заветный, он ведь далеко, а это чужой! — так говорил Шеф Славику, а тот верил: Какая разница, свой — чужой, ехать все равно надо. Чего в дороге не бывает.