Array Array - Фасциатус (Ястребиный орел и другие)

И понятно, что «…чем короче становилось наше знакомство, тем все более и бо­лее нравились мне эти веселые птички с их звонкими голосами, архитектурными на­клонностями, забавными движениями и оригинальным образом жизни». И не только это. У поползня ведь даже форма тела необычная для большинства птиц ― верете­но веретеном; не поймешь, где хвост, где нос.

Вхожу в холмы левого берега Сумбара по Дороге Помоек и первое, что вижу, ― по­ползня с огромным жуком в клюве. Сидит на камне и свистит на всю округу с едой во рту. Странно. Я приготовился посмотреть, как он этого жука съест или спрячет, но увидел совсем другое.

Соскочив с присады, поползень юркнул к груде крупных камней и уселся вниз голо­вой на оказавшееся там гнездо. По­стройка классической правильной формы ― усе­ченный конус с отверстием на срезанной вершине; маленький и уютный бетонный бункер.

Сидя на стенке гнезда, поползень вдруг начал изо всех сил колотить по ней зажа­тым в клюве жуком. Причем совсем не так, как птицы это делают, убивая добычу. Он так усердствовал, будто хотел измочалить жука в лохмотья, а когда ему это удалось, вдруг начал размазывать разбитое жучиное тело по стенке гнезда, буквально втирая плоть и соки усопшего насе­комого в поверхность своего жилища.

Разделавшись со столь странным занятием и окончательно размазав всего жука по стенкам гнезда, поползень поползал еще несколько секунд здесь же, вертя голо­вой и явно рассматривая результаты своего труда, удовлетворенно вытер клюв о стенку гнезда, посмотрел вокруг, перелетел на верхушку ближайшего камня, лихо и победно просвистел своим бандит­ским свистом и отлетел прочь.

Я подошел к гнезду вплотную и первым делом на всякий случай решил заглянуть внутрь. Рановато для размножения, но мало ли что. Для этого пришлось достать из саквояжа карманное зеркальце, навести зайчик в узкую дырку входа в гнездо и по­светить там в разные стороны. Пусто. То есть шерсти полно (явно таскает для вы­стилки погадки хищных птиц с шер­стью песчанок ― не пропадать же добру), волос каких‑то, но яиц нет.

Рассматривая же потом эту уникальную конструкцию снаружи, я обнаружил в ее стенках остатки множества насекомых ― преимущественно жучиные лапы и надкры­лья, а на стенках везде виднелись засохшие желтоватые потеки от раздав­ленных жу­ков, как на ветровом стекле машины летом после долгой дневной езды.

Ничего подобного я раньше не видел, но догадка возникла мгновенно: по–видимо­му, органические вещества из тканей насекомых укрепляют всю конструкцию, склеи­вают стенки, построенные из глины, пропитанной птичьей слюной.

Не случайно ведь глину для самых крепких в истории России кирпичей, изготовляв­шихся века назад для стен церквей и монастырей, замешивали на яичных белках (или на желтках?.. не важно). Так, может, вот она где, самая древняя приклад­ная ор­нитология? Ведь не сами же мастера, строившие церкви, из ничего придумали такое? Добавили случайно в кирпич­ный замес белки или желтки и убедились потом, что кирпич получился крепче? Может, увидели что‑то подобное в природе и право­мерно заключили, что раз птички так делают, то и нам самим так же надо попробо­вать?

Думал про это по пути домой. А вернувшись потом в Москву, прочитал в библио­теке зоомузея в старинной книжке За­рудного исчерпывающее описание того, как и где поползни строят свои гнезда. Что в стенках, помимо остатков насекомых, часто оказываются куски навоза, шерсть грызунов из погадок хищных птиц, тряпочки, ве­точки, смола арчи, камедь дикой вишни и миндаля; что на гнездо иногда идет более тридцати килограммов глины; а также нашел у него и многое другое уникальное. Например, что за выдающиеся строительные способности «курдские хакимы (знаха­ри)… приписывают… необыкновенную силу поползню, ради чего пользуют своих расслабленных пациентов его мясом». Или что «между пополз­нями попадаются осо­бенные любители украшать свои гнезда» (переливчатыми надкрыльями жуков). Или что птенцы его, начиная летать, иногда выпрашивают корм не только у родителей, но и у чужих птиц других видов, у моих жаворонков, например. Даже, дураки, увидев крупное пролетающее рядом насекомое, поворачиваются к нему, нетерпеливо разе­вают рты и орут благим матом: мол, давай, лети сюда, голодные мы… Прикол.

А вывод простой: тщательнее надо готовиться к полю ― «Век живи ― век учись…»