Всеволод Сысоев: Тигролов

Собравшись с последними силами, увеличенными испугом, тигр порвал путы, стряхнул с себя людей и, выскользнув из рук, пустился наутек. Собаки бросились за ним. Подняв со снега упавшую во время борьбы шапку, Иван Павлович перевел дух.

— Все равно скрутим!

Подбежал Ференцев. Как опытный зверолов, он сразу понял, что произошло.

— Может, вилашки вырубим? — предложил он.

— Обойдемся и так. Пошли догонять!

И вот мы опять бежим за Богачевым. Теперь малая робость сменяется в моей душе большой злостью и желанием во что бы то ни стало овладеть зверем. Вдалеке слышится лай собак: они снова «посадили» зверя. Спешим к ним изо всех сил, но когда до тигра остается около сотни метров, Богачев останавливает всех:

— Передохнем маленько.

Удары сердца отдаются в ушах, снимаем котомки, приготавливаем вязки.

— Ну, двинули, — говорит Богачев и уверенно идет к тигру, мы жмемся к нему: в куче чувствуешь себя сильнее, да и зверя можно схватить всем сразу.

На этот раз тигр уже не с такой быстротой нападает на нас. Его шкура местами вымазана кровью, зрачки расширились и мерцают зеленоватыми огоньками, дыхание порывисто. Видно по всему, что зверь изнемогает в борьбе, но наше утомление еще больше. Опять отчаянная схватка, в которой люди, собаки и зверь сплелись в один клубок.

Вот тут-то и сказался расчет, которому Богачев придавал большое значение. Каждый быстро и уверенно делал то, что ему было поручено бригадиром. Вскоре передние лапы были крепко стянуты Прокопием и Авдеевым. Мы с Ференцевым держали задние, Иван Павлович придавил голову. Когда лапы были связаны вместе, Богачев осторожно стал набрасывать петлю на раскрытые челюсти тигра, которого в это время трое охотников удерживали за шею. Предчувствие скорой победы подняло у всех настроение.

Вижу, что тигр вертит головой и не дает Богачеву затянуть челюсти, пытаюсь помочь тигролову:

— Иван Павлович! А мне что делать?

— Держите за хвост!

И только после того, как я, не раздумывая, выполнил приказание бригадира, все рассмеялись.

Но разве можно было обидеться на любую шутку в такую радостную минуту!

— Ну, вот и спеленали котенка, — вздохнул с облегчением Богачев. — Теперь расходись, ребята!

Словно пробуя крепость веревок, тигр рванулся несколько раз, а затем закрутился по снегу мохнатым желтым колесом. Собаки всполошились, норовя снова вцепиться в своего противника. Пришлось их переловить и всем надеть намордники. Быстро нарубили мы пихтового лапника и осторожно положили дорогую добычу на мягкую зеленую постель.

Задымил костер. Сидя полукругом возле огня, мы ждали, когда в котелке закипит вода, в которой плавала для запаха кора лимонника.

— Чай не пьешь — какая сила! — шутил Иван Павлович. — К вечеру, может, второго догоним.

Отдохнув и подкрепившись вареной кабаниной, двинулись догонять тигров, оставив Ференцева стеречь пленника. Но сколько ни пускали собак, догнать тигренка не смогли. Как видно, мать увела его с собой. Темной ночью, еле живые, мы вернулись к Ференцеву. До утра продремали у костра, а чуть свет побрели в обратный путь.

Добычу везли на двух связанных вместе лыжах. Так закончилась наша охота — одна из самых обычных для Ивана Павловича Богачева.

Мне она запомнилась надолго, и сколько бы потом мы ни бродили с ним по лесам, передо мной неизменно вставали впечатления первой ловли тигра, во время которой я по-настоящему узнал и полюбил этого страстного и мудрого охотника.