Юрий Аракчеев - В поисках апполона.

Когда же появилось у меня время для поездки в горы, то сначала Камал Багиров, директор Закавказской государственной машиноиспытательной станции вместе с инструктором горкома партии Наги Абдулазимовым, а потом друг азербайджанского писателя Алтая Мамедова Латиф вместе с сыном Алтая Мамедова, Эльшатом, возили меня на своих машинах за Аполлоном.

Особенно запомнилась вторая поездка — в окрестности знаменитых азербайджанских озер Гей-гёль и Марал-гёль, когда я попросил у своих спутников разрешения отлучиться в горы на два часа. Я так и сказал: «за Аполлоном», то есть за бабочкой, и увидел, что они поняли меня, хотя их интересы были конечно же далеки от энтомологии и на бабочек они до этого времени вообще не обращали внимания.

То было прекрасное путешествие, хотя и короткое. Мне удалось зайти довольно далеко в горы, я увидел сверху изумительное озеро Марал-гёль совершенно изумрудного цвета. Внимательно осматривая и самые ближайшие окрестности — «джунгли» горной травы, — я видел отдельные экземпляры очитка, кормового растения Аполлона. Но увы, не повезло с погодой: было пасмурно, просветы в облаках появлялись лишь изредка, и я не встретил ни одной бабочки, которая «летает только в солнечную погоду».

Правда, на обратном пути солнце выглянуло, и наградой мне стали желтушки-колиас, прелестные оранжевые с темной окантовкой бабочки, которые тотчас принялись летать и сверкали огоньками издалека — живые искры живой зеленой горы. Они были похожи на Красную бабочку — желтушку Романова, только помельче.

Я пробыл в горах больше двух часов, но ни тени недовольства моим опозданием не увидел на лицах своих спутников, хотя для них поездка на Марал-гёль вовсе не была редкостью и поехали они только из-за меня.

— А зачем нужно фотографировать? — спросил Эльшат.

— Но ведь бабочки очень красивы. И потом природа теперь охраняется. Фотография может помочь в этом деле.

— О, да, есть очень красивые бабочки, я видел как-то! — согласился Эльшат.

— Мой сын интересовался бабочками, а я значения не придавал… — задумчиво произнес Латиф.

И когда ехали обратно и я увидел у самой дороги великолепных пандор, стремительно летающих над цветками чертополоха, Латиф с готовностью остановил машину. Они вышли вместе со мной и внимательно наблюдали, я видел в их глазах искренний интерес.

— Ах, какие красавицы! На самом деле, смотрите-ка… — восхищался Латиф.

— Вон, вон еще очень красивая, сфотографируйте ее. Может быть, вам поймать? — спрашивал Эльшат.

— Как, вы сказали, они называются? Пандоры? А, это связано с «ящиком Пандоры», наверное, да? — интересовался Латиф.

Уже прекрасно, если человек выходит за круг привычных интересов и начинает интересоваться тем, чему раньше не придавал значения, и при этом уважает интересы другого человека. И тем более хорошо, если все связано еще и с уважением к существованию каждой «твари» на земле, к пониманию мира как единого целого. По «принципу Низами».

Так что хотя и не встретил я в Азербайджане собственно Аполлона, то есть бабочку, но все же та поездка стала для меня одним из звеньев в общей цепи поисков Аполлона.

Именно здесь, в Кировабаде, я впервые внимательно читал Низами, а некоторые места из его поэм выписывал даже.

Вот несколько строчек:

А весной следующего года я, конечно, не мог утерпеть и оформил в одном из журналов командировку в Ташкент, чтобы вновь посетить Склон Максимова и «Эльдорадо». Не будучи уверен, что их заинтересует именно эта тема, я предложил написать очерк о прошлогодней экспедиции на Гиссар и о проблеме сохранения арчи в среднеазиатских горах. Название для будущего очерка мне предложили такое: «Пока зеленеет арча».

Проблема сохранения арчи чрезвычайно важная, но главное-то дело не в том, чтобы принять запрет на рубку именно арчи, а в том, чтобы решить проблему в комплексе!

Ну в общем все так и было — пока! — на хребте Каржантау, как и в предыдущем году. И Склон Максимова, и «Эльдорадо» существовали! И Аполлониусы летали, и ферула, прангос и эремурус робустус цвели, и вечерами боярышницы, устраиваясь на ночлег и собираясь живописными группами на феруле, на цветах дикого лука, были словно лепестки фантастических белых цветов. Ах, скорее, скорее защитить их — пока не поздно! — организовать микрозаповедник!