Юрий Аракчеев - В поисках апполона.

Затем я стал свидетелем строительства «Олимпийского комплекса» для спортивных состязаний жителей города и большого городского парка. Спортивный комплекс строился, естественно, за счет средств города, а вот парк — исключительно силами самих горожан, на общественных началах: участки были распределены между предприятиями, большими и маленькими, учреждениями, школами, даже детскими садами. Никто никого не заставлял работать в парке, но я видел, что на некоторых участках были люди и что-то делали — после трудового дня они по собственному желанию пришли повозиться с кустарниками и деревцами.

Самое главное во всем этом было то, что не чувствовалось ни в чем формализма, люди работали на самом деле с охотой, шло какое-то глобальное наступление культуры — главным образом под флагом памяти Низами, — но это было не все.

Да, действительно, бывший бригадир каменщиков, много лет проработавший на строительстве домов (а конкретно — 26 лет), неоднократно избиравшийся сначала в местные Советы народных депутатов, потом в республиканский и, наконец, в Верховный Совет Союза, вот уже два года как стал председателем исполкома города, мэром. «Чистый человек», «благородный человек», «честный человек», а то и просто «хороший человек» — такие характеристики слышал я от тех, кого спрашивал о нем, такое же впечатление произвел на меня и он сам — внимательный, чуткий в разговоре, аккуратный, импозантный. Видел я его и на заседании исполкома в окружении нескольких десятков ответственных людей города — речь шла о текущих делах в строительстве, о подготовке к зиме, — и там тоже он произвел впечатление человека вежливого, тактичного, «мягкого, но твердого», то есть мягкого в обращении, «уважительного», но достаточно твердого в своих решениях.

Но не только деятельность этого человека на посту председателя исполкома города была, как я очень скоро понял, причиной тех благих явлений, которые происходили в городе в последние годы.

Важным событием для города было назначение на пост первого секретаря горкома партии нового человека, молодого — в момент назначения ему не было и сорока, — весьма образованного, эрудированного и — главное! — живого человека, который — теперь это уже определенно можно сказать по его делам — понимал жизнь как целую совокупность разнообразных функций, в которую входила и такая не всеми учитываемая — радость жизни. Он понимал, что труд человека велик и значителен не только сам по себе, но именно как приносящий радость. Что в спектр человеческого существования непременно должен входить и отдых, который тоже не есть нечто бездумное и бездуховное, а наполненное смыслом и тоже приносящее радость. Радость духовного наполнения и развития. А ведь это и есть культура, это и есть уважение.

Много интересного я видел в Кировабаде, со многими людьми говорил и за дни, проведенные там, убедился, что все именно так и есть: причиной перемен было именно назначение первым секретарем горкома хорошего человека, хотя причиной внешней, потому что внутренней, скрытой, но еще более важной причиной было то, что, очевидно, и привело к назначению на столь важный пост именно его. И этой внутренней, главной причиной было, конечно, веяние нашего времени, когда в сущности решается вопрос существования человечества — да и всей жизни — на планете Земля.

Можно много страниц потратить на подробное описание того, что я видел в Кировабаде, на расшифровку этих не столь простых, как может показаться на первый взгляд, понятий: шахматная школа (ведь для всех желающих и бесплатно), аптека «Целебный цветок» (в здании бывшей мечети, которая благодаря своей новой функции получила право на новое существование), музей Мехсети Гянджеви (весьма культурная, образованная женщина, изгнанная за «вольномыслие»), любительская киностудия (в помещении бывшей хашной, то есть фактически распивочной) и так далее, и так далее.

Однако я сказал уже, что одной из причин согласия на командировку была и мысль о том, что Азербайджан — республика горная…

Но еще до поездки в горы, глядя на то, с каким спокойным удовольствием работали люди на закладке городского парка, я подумал, что если бы первый секретарь горкома подал идею и об устройстве микрозаповедников, то люди не остались бы равнодушными.

Ведь еще Низами Гянджеви восемьсот лет назад рассматривал мир как единое целое, где всякое явление занимает определенное ему место. В седьмой главе поэмы «Сокровищница тайн» он говорит о том, что нет ни единой твари на земле, которая была бы абсолютно лишена какой бы то ни было ценности. И именно он в притче о легендарном царе древнего Ирана Феридуне рассказывает о том, как тот, охотясь за газелью, услышал голоса стрелы и коня, предупреждавших его, царя, что ради забавы бессловесную тварь истреблять нельзя…