Никандр Алексеев - Охотничьи тропы

— Давай-ка заедем на первую остановку, — предложил Федор Андреевич. — Наверняка краснушка наша.

Коня поставили в том же колке и пошли к капканам.

— Что, я тебе говорил, — радостно воскликнул отец, когда они поднялись на увал, — вот она, голубушка!

Случилось так, как предполагал отец. Лису погубило любопытство.

Накануне Бабин предложил мне пойти с ним утром осмотреть капкану и поставить новые. Мы вышли спозаранку в тихое зимнее утро. По дороге Федор Андреевич разговорился:

— Я ведь с мальчишек охотником стал. Пристрастился на всю жизнь. Считаю, что самая хорошая специальность — охота. Большой толк от нее и развитие человек получает. А здоровее и выносливее охотников нет на свете людей.

— Было мне тогда двенадцать лет. Жил в нашей деревне дедушка один, промысловик. Приглянулся я ему, стал он меня с собой брать, учить промыслу.

— Все говорил мне: «Учись, внучек. Выходи утром пораньше, приходи вечером попозже. Дома сидеть толку не будет. На заре в засаде сиди, а днем выслеживай зверя, капканами работай».

— Научил он меня понимать природу, охотничье дело изучать как полагается. Вырос я большой, а все эти советы не забывал, и самому хотелось головой поработать. С давних пор повелось ставить на волка, на лису большие капканы. Весу эти капканы огромного. Фунтов по десять, по двенадцать каждый. Больше четырех штук далеко не унесешь. Устанавливать такую штуку на морозе трудно, маскировать того труднее. А при неосторожности можно и руки лишиться — перерубит пополам.

— Бывало, попадет зверь, хватит такая челюсть, кость звериная хрупнет — надвое. Зверю боль, большая, он сгоряча рванется и останется в капкане одна лапа. А волк или лиса уйдет на трех ногах.

— Задумался я: «А на что нужен капкан с такой силой? К чему кости ломать? А если взять на зверя капканы поменьше? На волка такой как на лису — номер второй — третий, а на нее — номер первый или нолевой даже! Чтобы крепче держал маленький капкан, сделать к нему вторую пружину?».

— Эти номера легкие, и я придумал прикрепить капкан к палке с метр длиной. Ну, на волка потолще палку, на лису полегче. Бывало так, что звери откручивали капканы от крепления и уходили. Против этого придумал я делать к капкану вертлюг. Сколько ни крутится зверь, а — все на месте. Вертлюг-то через цепочку к палке толстой проволокой привязан.

— Вот наделал я таких легких, с моим устройством, капканов штук двадцать, забрал их и пошел ставить по тропам. Иду и тяжести не чувствую. К тому времени научился я расставлять капканы так. Найду тропу, пересеку на лыжах и ставлю в четвертую — пятую ступку зверя от места пересечения. Ставить надо капканы навстречу зверю, а если он прошел туда и обратно, то ставь по обе стороны от лыжницы. Идет зверь по тропе, первым делом замечает лыжный след впереди и сразу обо всем, кроме него, забывает. Все внимание на него обращает. Шагнет раз — другой и готов. Маленький капкан схватит крепко, а кость не переломит. Зверь не чувствует большой боли. Хотя он и старается вырваться, но ногу себе не оторвет, не перегрызет. Дождется, когда охотник прибудет.

— Наловчился ставить новые капканы за восемь — десять минут. А старые по два часа отнимали, и маскировка получалась неважная. Столько снегу разроешь, что мешком за тридцать — сорок метров приходилось таскать новый, чтобы засыпать установку. А маленькую ловушку легко и прятать.

— Поставил с вечера я свои изобретения и не спалось мне всю ночь. Все думал, как они работать будут. На рассвете пришел к капканам и попалась мне такая добыча, что не поверите — две лисы, горностай, два хоря сразу.

— Стали работать мои установки. Из двух десятков какой-нибудь да схватит добычу. Я и раньше планы выполнял, ну а тут, по новому способу, выполнил я в 1938 году пять годовых норм.

— В 1939 послали меня на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Побывал в Москве, насмотрелся многого. Понял я тогда — надо молодежь тому, что сам знаешь, обучать.

Снег лежал ровной, пушистой пеленой. И каждая тропка зверя отпечатывалась на нем четко и ясно. Федор Андреевич шел и зорко поглядывал по сторонам. Впереди мелькнула тропка зверка. Лапы крупного хоря проложили здесь дорогу. По бокам от следа тянулись какие-то две борозды.

— Эге, — сказал Федор Андреевич, — что-то интересное этот приятель добыл! Что же это такое?

Мы отправились по следу хоря.

Невдалеке, у куста полыни, тропка обрывалась. Зверок остановился здесь. От полынника хорь пошел в сторону. На продолжении тропы борозд по бокам уже не было.