Никандр Алексеев - Охотничьи тропы

Уля получила такое же письмо и третью премию — библиотечку.

Вечером отец сказал Николаю:

— Вчера решетовские колхозники приезжали, рассказывали, что в их стороне волков и лис развелось много, а охотников нет. Завтра воскресенье, в школу тебе не итти, собирайся, со мной поедешь. Посмотрим места и промышлять будем.

Зимнее утро с легким морозцем, кусты, одетые куржаком, и широкие увалы — все радовало Николая.

Конь бежал бодрой рысцой. Вдалеке скрылись Кочки. Вдруг конь всхрапнул и остановился на краю кустарника.

Он многое видел этот конек, перевозил с хозяином убитых зверей и не имел привычки особенно пугаться чего-либо. А сейчас стоял и тревожно шевелил острыми ушами.

— Т-ш-ш! — предупредил отец. Он взглянул влево и дернул сына за рукав. — Смотри.

По увалу, точно врезаясь в серое небо, метрах в двухстах от них цепочкой бежали двенадцать волков.

Впереди шла волчица, за ней тянулись старые и молодые волки, позади всех ковылял хромоногий карликового роста волк. Вдруг звери, словно по команде, стали, как вкопанные.

Через несколько мгновений два волка отделились от стаи и крупным наметом пошли влево, другая пара стала огибать полукруг вправо.

— Они за кем-то охотятся, — шепнул отец. — Смотри, смотри, — подтолкнул он Николая.

Посреди снежного поля, возле небольшого кустика, занималась охотой лиса. Гибкое тело ее поднималось в пружинистых прыжках и опускалось на снег. Она ловила мышей.

Но вот лиса, подпрыгнув, увидела бегущих слева по кругу волков. Она мгновенно присела и развернулась вправо, сразу забыв про добычу и потеряв интерес к охоте. Но и справа надвигались волки.

Лиса метнулась прямо, назад — всюду были враги. Тогда краснушка, жалобно тявкнув, опустилась на зад и замерла в ужасе.

Как только лиса заметалась из стороны в сторону, стая ожидавших волков двинулась на нее.

Кольцо замкнулось, вперед вырвался могучий самец. Он налетел на лису. Та извернулась раз, но на втором повороте разинутая пасть сомкнулась, и в волчьих клыках хрустнул лисий хребет.

Тут подоспела вся волчья свора и через несколько секунд лисы не стало.

Позже всех подковылял на пиршество хромой волк.

Стая уж расходилась, облизываясь и урча друг на друга. Хромоногий жалобно взвизгнул, отыскав на снегу только обрывки лисьего хвоста и шкуры.

Волчица снова пошла вперед. Стая двинулась гуськом за ней.

Николай смотрел на волчью охоту, словно оцепенев. Такое количество живых волков он видел впервые. Чувство удивления звериной сметка и некоторая доля страха смешались в нем.

— Что, брат, примолк? — шутливо спросил его отец. — С непривычки поди страшновато?

— По правде сказать, да, — сознался он.

— А оружие-то у нас на что? — засмеялся Федор Андреевич. — Вот, смотри да учись зверя понимать. Знай, на какие штуки он способен.

Конек снова затрусил по укатанной дороге.

Лисьи тропы нашли быстро. Отец привычно расставлял небольшие капканы — первый и второй номер.

Коня с розвальнями они оставили в кустах, распустили чересседельник, разнуздали, бросили коню под ноги охапку сена и он стоял, спокойно пожевывая.

Николай смотрел, как отец маскирует ловушки, присыпая их снегом, как он ловко восстанавливает нарушенную «ступку» — след зверя.

Расставив по разным тропам десяток капканов, они поехали дальше.

— А ты видел лису?

— Нет, — сознался Николай.

— Эх, ты, разведчик, — засмеялся Федор Андреевич. — Заметил полынок шагов триста справа от околка. Когда капканы ставили, она там и притаилась. Я вожусь на тропе, она смотрит. Ей все интересно. Любопытнее, чем «кума», нет на свете зверя. Хоть на что поспорю: мы уехали, а она все будет думать и гадать: с чем человек там возился, не оставил ли чего-нибудь подходящего для нее, вдруг там есть чем полакомиться? И страшно ей, и пуще того любопытство разгорается. Вот так ходит, кружится, а к тому месту все ее тянет. Обязательно туда придет. Ну, а капкан шутить не любит.

«Наверное, смеется надо мной отец, — подумал Николай. — Лиса-то хитрая. Совсем ничего здесь не поймаем, раз она видела нас».

Тишина стояла в поле. Изредка перелетала дорогу стрекочущая сорока. Иногда на высоких березах видели они косачей, поднявшихся погреться на скупом зимнем солнышке. Все сковал мороз, все притихло в ожидании тепла и весны.

И только рыскали по степи волки и лисы в поисках добычи. Здесь, далеко от деревень и поселков, следы их встречались все чаще и чаще. Вскоре охотники расставили все капканы и повернули к дому.