Чарльз Силсфилд - Токеа и Белая Роза

— Да, увы!

— Там люди гордятся, дав свободу государственному преступнику, ибо он совершил преступление против ненавистного властителя. Здесь же — это преступление против всего народа, и меня радует то, что наши люди столь глубоко осознают свой общественный долг и выражают презрение преступнику.

Полковница поднялась и легким кивком головы дала понять, что разговор окончен.

Хотя высказанные полковницей принципы были достойны всяческого уважения, ее суровость не пришлась по душе Розе и молодому Коупленду.

— Ох, уж эти иностранцы — они испорчены до мозга костей, — вздохнула, усаживаясь за стол, миссис Паркер.

— Не могу согласиться с вами, сударыня, — возразил Коупленд. — Они играют в нашем обществе столь жалкую роль лишь потому, что с ними никто не считается. Но, закрывая перед ними двери, мы закрываем наши сердца для милосердия.

И он осуждающе поглядел на полковницу.

— Давайте-ка лучше закончим со счетами, — чуть смутившись, сказала та.

Она оправилась от неловкости лишь при появлении капитана Перси.

— Брат мой, — кинулась к нему Роза, — лицо твое радостно. Ты принес нам добрую весть? Англичанина освободили? Он более не гневается…

— Мисс Роза, — вмешалась полковница, — молодой девушке не к лицу задавать столько вопросов.

— Мисс Роза, пока я не могу порадовать вас. Тот, в ком вы принимаете такое участие, еще не на свободе, но похоже, сей молодой человек приобрел на юге надежных друзей и покровителей, а посему я могу, не рискуя вызвать неудовольствие начальства…

— Выказать ему немного сочувствия, — встрял в беседу молодой Коупленд. — Думаю, он того заслуживает. Ведь по отношению к индейцам и к бедняге Помпи Джеймс Ходж вел себя как порядочный и добросердечный человек. И если вы, капитан, были добры к нему, то это не худший из ваших поступков.

Сказав это, юноша собрал книги и бумаги и откланялся.

— Одна загадка за другой, — заметила полковница. — Что общего у вас с молодым Коуплендом и что связывает его с англичанином?

Капитан, качая головой, смотрел на дверь.

— Сам не пойму, что нужно от меня этому юноше. Впрочем, мои офицеры ведут себя не менее удивительно. — Он иронически улыбнулся. — Подумать только, капитан Майк Брум соблаговолил вчера пригласить англичанина на обед, во время которого представил его неким важным персонам, а те великодушно открыли для него свои кошельки.

— Ну, эту загадку я, пожалуй, могу разгадать, — сказала полковница. Насколько мне известно, брат нашего управляющего, лейтенант Коупленд сообщил своему отцу о результатах последнего допроса.

— Что ж, теперь мне все ясно. Всемогущий сквайр раскрыл англичанину свои объятия, и теперь ему покровительствуют все граждане славного Опелоузаса.

— Доверие народа многого стоит, — вздохнув, сказала полковница.

С губ капитана уже был готов сорваться язвительный ответ, но тут вошел ординарец и протянул ему запечатанный сургучом пакет. Вслед за тем дверь снова отворилась, и в гостиную впорхнули три юные девушки в сопровождении пожилого солидного господина.

— А вот и мы, — тяжело дыша, проговорил мистер Баудит, тучный мужчина с багровым носом и крошечными серыми глазами, кои, без сомнения, впервые взглянули на этот мир где-нибудь в Коннектикуте или Массачусетсе. — Разве вы не слыхали, как подошел пароход? Мы прибыли несколько минут назад.

— Как мило, дядюшка, что вы не забываете родственников и решили провести с нами рождественский вечер, — сказала Вирджиния. — Мы уже целую неделю сидим тут в заточении, точно восточные принцессы.

— Сами виноваты, — возразил дядюшка, отирая пот со лба. — Отчего вы не поехали с нами? Нам не сиделось дома, вот мы и сели на пароход и поплыли на юг. Впрочем, теперь мы рады, что убрались оттуда подобру-поздорову.

— Рады? — воскликнула одна из мисс Баудит. — Ах, папа, как вы можете говорить такое? Мы вовсе не хотели уезжать оттуда, это вы вдруг испугались.

— Да, представьте себе, любезнейшая невестка, эти глупые девицы умоляли меня остаться там. Ах, дорогая невестка! Видели бы вы, какая это чудовищная картина! Сердце у меня готово было разорваться от горя — никто не заключает сделок, ни одного купца, никакой торговли!

— Зато было много вечеринок с танцами! — снова воскликнула одна из девушек.

— Полагаю, мисс Джорджиана, там теперь царит весьма свободный тон? спросила полковница.

— Очень свободный, дорогая тетушка! Не осталось и следа былой чопорности.