Валерий Буслов - Тиша-2 идёт на Запад (сокращенная версия, сетевой вариант =Письма из Океана)

Сережа остался по своим профессиональным и хозяйственным делам на лодке, а мы с Эли нацелились посетить «меае» в Пуа Мау. По свидетельству путеводителей это наиболее полно раскопанная и хорошо сохранившаяся ритуальная площадка в Полинезии. На берегу, за поездку в Пуа Мау попросили 200 долларов. Мы не согласились и пошли на ближайший перекресток. Все проезжавшие маркизане обязательно останавливались, но при упоминании о Пуа Мау огорченно качали головами и уезжали. Добрались до крошечного аэропорта в надежде, что кто-нибудь поедет оттуда. Так и оказалось. Альбер – так звали нашего маркизанского водителя - ехал в Пуа Мау. Говорил он (кроме полинезийско-маркизанского) только по – французски и всех моих запасов из репертуара Шарля Азнавура было явно недостаточно. Альбер все время повторял, что он едет только туда – в Пуа Мау, а обратно не едет и я все не мог взять в толк почему это его так беспокоит. Ну он едет туда, а кто-нибудь другой поедет обратно. Нет?

Сомнения начали появляться после первого часа езды. И Нуку Хива и Хива Оа – большие острова – каждый по 300 квадратных километров. Пуа Мау оказалась на другой стороне острова, полный объезд по горной дороге, прорезанной в береговых скалах, а главное – по какой дороге! Представить себе не мог, что по таким дорогам можно ездить – даже на Лендроверах и японских вездеходах, которые тут у всех. Дом хорошего человеа Альбера оказался по дороге на Пуа Мау и он сначала завез нас туда. Длинным резаком на палке срубил два огромных кокосовых ореха с одной из своих пальм и мы с Эли долго и протяжно их пили. Божественно. А потом Альбер повез нас в Пуа Мау. Только там, когда Альбер остановил машину у домика местной почты, все встало на свои места и мы наконец поняли как нам повезло: он вез почту с самолета жене, которая работает почтальоном в Пуа Мау.

А мы пошли в гору на «меае». Две террасы на разных уровнях - как и везде на склоне горы в непроходимых зарослях тропического леса – здесь в каких-то особенно больших и дремучих измерениях – и папоротники и орхидеи и банановые деревья и особенно пальмы – прямо до небес. На этом «меае» стоит самый бльшой в Полинезии «тики» - больше трех метров в высоту. Я поставил рядом Эли для масштаба (180см) и сфотографировал. Мне показался самым интересным «тики», вытесанный из большого круглого камня похожего по форме на огромную линзу ( или чечевицу ). Это голова , лежащая на низком пъедестале параллельно земле. На верхней поверхности прорезаны в камне две большие дуги , выгнутые в сторону едва намеченного рта. Этот «тики» спит, поясняют маркизане.

Остаток дня ушел на ожидание попутки в сторону Атуоны. Таковых не нашлось, но теперь нам уже было понятно почему. Пришлось заплатить одному из местных жителей почти столько-же, сколько с нас просили утром в бухте – на этот раз в один конец.

До Атуоны от якорной стоянки в бухте сорок минут пешком. Атуонское кладбище находится на том же склоне горы, что и деревня, только выше. С площадки открывается распахнутый вид на океан и зеленые горы вокруг.

Замечательный человек Сергей Николаевич Курочкин – начальник моего отдела в Ленморниипроекте - примерно так рассказывал о своем посещении Новодевичьего кладбища: « Идешь и видишь огромный постамент из полированого гранита, а на нем бронзовая скульптура в полный рост. Выгравировано: « Дважды лауреат Сталинской премии, Герой Социалистического Труда, Первый Заместитель Секретаря Правления Союза Советских Писателей ГАЛИНА НИКОЛАЕВА. А потом идешь дальше, а там скромный такой камень и на нем - А. П. Чехов ...».

Так и тут. Простое надгробие из коричневого вулканического туфа – тесаные камни на растворе. В передней части, на вертикалльно поставленном круглом камне из того –же туфа вырезано: Поль Гоген, 1903. Даже без года рождения. Сбоку, правда, на отдельном постаменте, небольшая, по-моему вполне хорошая бронзовая скульптура современной работы – женский торс . Сережа говороит , что это наверное могила и жены тоже.

Около надгробия – два дерева. Странные какие-то деревья – многократно «изломаные» на фоне голубого неба толстые сухие ветви , совершенно без листьев ( может быть сейчас не сезон). И прямо из этих сухих веток – зеленые пучки живых отростков с большими белыми пяти - лепестковыми цветами – теми самыми , что у девушек на картинах и у тех, которые работают в банке на Нуку Хива. Цветы с деревьев падают на надгробие и лежат там пока ветер с океана не сдует их на землю.