Юрий Рытхэу: Остров надежды

После торжественного жертвоприношения охотники окружили самый большой костер, и Тагью, взяв в руки бубен, затянул песню благодарения морским богам, китовому племени, которое поделилось мясом со своими братьями.

Ушаков смотрел, как танцевали Таян, Апар, женщины, среди которых выделялись сестры Нанехак и Таслехак, и вспоминал легенду о происхождении племени морских охотников, рассказанную ему покойным Иероком. Согласно ей люди, промышляющие морского зверя, родились от Первой Женщины земли и Кита, полюбившего ее. Поэтому они считали себя родичами самого большого морского зверя, и добыча кита – это братание, соединение с родственниками.

Гремели бубны, пылали костры, и чувство всеобщей радости охватывало Ушакова, оттесняя тревожную мысль о том, что с каждым днем надежды на пароход тают и реальность четвертой зимовки на острове Врангеля неумолимо встает перед ним.

Однажды, проснувшись поутру, Ушаков увидел за окном кружащиеся в воздухе снежинки. Они окончательно рассеяли надежды на смену зимовщиков. Тем более что ледовая обстановка вокруг острова была исключительно неблагоприятной. Досадно было терять время на безуспешное ожидание, вместо того чтобы использовать его на дальнейшие исследования острова.

Итак, пора всерьез браться за подготовку к зиме, к будущим далеким нартовым путешествиям.

Хотя солнце вставало теперь гораздо позже, Ушаков не изменял своему обычаю: после чашки горячего и крепкого чая он вышел прогуляться по утреннему холодку, чтобы насладиться тишиной и чистотой окружающей его природы.

Снежинки растаяли. Это еще далеко не зимний снег. На острове Врангеля снегопады случались и в самый разгар арктического лета.

С крыльца Ушаков глянул на берег, ожидая увидеть там Анакуля, но не обнаружил его. А на спокойной глади бухты, совсем недалеко от берега…

Нет, в это невозможно было поверить! На якоре, чуточку повернувшись бортом к поселку, стоял пароход, и можно было даже прочитать название – «ЛИТКЕ». Не веря себе, Ушаков несколько раз протер глаза, и тут до него донесся крик бегущего к дому Анакуля:

– Умилык! Пароход пришел! Большой пароход!

Ушаков побежал навстречу, крича в ответ:

– Да, Анакуль, я вижу! Я вижу пароход!

– Когда я пришел на берег, я даже не посмотрел вдаль, – рассказывал Анакуль. – Уселся и стал ждать, когда вынырнет лахтак. Потом чувствую, что-то не так на море. Глянул – а там пароход!

– И я, Анакуль, тоже сначала засомневался, – улыбнулся Ушаков. – Боялся, что померещилось. Ведь в последние дни только об этом и думал.

Пока Ушаков и Анакуль шли к берегу, новость распространялась, переходя от яранги к яранге, перекинулась на деревянный дом, откуда к морю уже бежали Скурихины и доктор Савенко с женой.

Таян и Апар сняли с высоких подставок байдару и спустили ее на воду.

Вглядываясь в незнакомые лица толпившихся на палубе людей, Ушаков испытывал противоречивые чувства. Ему показалось, что он не сможет выдержать этой встречи, его сковала какая-то робость, и даже возникло желание попросить Таяна повернуть байдару назад к берегу и подождать, собраться с силами. Но он превозмог это желание, взял себя в руки.

По мере приближения к черному борту ледореза, кое-где поцарапанного до красного сурика льдами и от этого казавшегося израненным зверем. Ушаков успокаивался, обретая обычную твердость и уверенность в себе.

– Здравствуйте, товарищи! – крикнул Ушаков с байдары.

– Здравствуйте, товарищ Ушаков! Здравствуйте, Георгий Алексеевич!

– Ура товарищу Ушакову! – раздалось на борту ледореза.

Над тихой бухтой пронеслось раскатистое «ура» в честь первого начальника острова Врангеля.

– Да что вы, товарищи, – смущенно повторял Ушаков, пожимая бесчисленное количество протянутых рук, отвечая на приветствия, кого-то обнимая, с кем-то целуясь. – Да что вы… Все нормально, все живы, здоровы.

Он еще не избавился окончательно от чувства нереальности всего происходящего здесь, порой ему казалось, что все это сон, и он боялся проснуться.

Так Ушаков познакомился со своими сменщиками, капитаном, пил кофе у него в каюте и, только когда добрался до газет и писем, наконец осознал: да, это не сон, это действительность – долгожданный пароход пришел, и через несколько дней он покинет остров Врангеля, с которым сроднился, который три долгих года был ему родным домом.

Спутники Ушакова тоже поднялись на борт и оказались в окружении новых зимовщиков. Их жадно спрашивали об острове, о будущей зиме, а кто-то, показав на торчащий у берега ободранный скелет кита, спросил: