Юрий Рытхэу - Остров надежды

– А почему печку не топите?

– Трудно, – тихо ответила Нанехак. – Однажды так натопили, что не задохнулись едва. Хорошо, что я проснулась и выволокла малыша и Апара.

– Угорели, что ли? – встревоженно спросил Ушаков.

– Да. Доктор Савенко объяснил, что так случилось потому, что мы вовремя не закрыли трубу. Он еще сказал, что так можно было и вовсе помереть. С тех пор и боимся топить. Лучше жить в холоде, чем умереть в жаре.

Последние слова Нанехак произнесла с невеселой усмешкой.

– Нет, Нана, так жить не годится! – строго сказал Ушаков.

Он чувствовал себя виноватым. Ведь эти люди переселились в непривычный для них деревянный дом отчасти и потому, что хотели показать, что они на его стороне, что верят в ту прекрасную жизнь, о которой он так много им говорил. Ведь пока никакого реального подтверждения его обещаниям не было. Два лета минуло – а пароход не пришел, и даже самолеты теперь казались приснившимися. О них напоминала лишь пачка читаных-перечитаных газет «Правда».

– Печку надо топить, – уже мягче сказал Ушаков и обещал: – Я сам этим делом займусь. Я не хочу, чтобы Георгий мерз в новом доме.

В тот же день он собственноручно затопил печку, заставил Нанехак приготовить ужин на плите, а не на жирнике. Вернувшийся с моря Апар удивился, увидев у них умилыка.

– Почему ты не сказал мне, что у тебя в доме холодно? – строго спросил его Ушаков.

– Стеснялся, – ответил Апар.

– Как это – стеснялся?

– Наверное, на самом деле топить печку не такое уж хитрое искусство, – виновато сознался Апар, – и всякий русский с этим легко справляется. А у меня не получалось…

– И у меня не вышло, – сказала Нанехак. Несколько дней Ушаков приходил в дом Апара и топил печку, показывая и объясняя хозяевам, как это надо делать. Вскоре стали наведываться и любопытствующие соседи, и само собой получилось так, что к тому времени, когда Ушаков затапливал печку, в комнате было уже полно народу. Нанехак обносила всех чаем, угощала свежим нерпичьим мясом.

– А если опять парохода не будет? – как-то спросил Кивьяна, и в голосе его Ушаков уловил почти вызов.

– Пароход будет! – уверенно ответил он. – Обязательно будет! – и пристально посмотрел на эскимоса.

Кивьяна смутился, но все же сказал:

– Ведь парохода не было и в прошлое лето…

– В прошлое лето его и не должно было быть!

– Однако ты ждал, – напомнил Кивьяна.

Это верно. Ушаков ждал парохода. Почему-то думалось, что он будет… Раз были самолеты, раз к острому подходила американская шхуна, почему бы не прийти и советскому пароходу? Тем более что ледовая обстановка была благоприятной.

– А может, те, кто тебя послал, забыли? – осторожно спросил Кивьяна. – Или же думают, что ты погиб, замерз? Сам же говорил: американцы или, как их там… канадцы… которые тут до нас жили, все померли, осталась одна эскимоска…

– Меня не могут забыть, – стараясь говорить спокойно, ответил Ушаков. – Советская власть своих людей не забывает и не бросает в беде. Среди канадцев была всего лишь одна эскимоска, а вас вон сколько!

Правда, после такого разговора в душе Ушакова родилось сомнение: а вдруг и в самом деле случится так, что и в эту навигацию парохода не будет?

Продовольственные запасы уже заметно истощились. Патроны приходилось выдавать уже не с такой щедростью, как вначале. Куча угля, выгруженная со «Ставрополя», едва возвышалась над землей. Если и вправду парохода не будет и в этом году, придется ограничить выдачу продуктов а больше полагаться на охотничью удачу.

В доме Апара стало тепло и уютно. Иней в углах растаял, даже на маленьких оконцах не было больше толстого слоя льда.

Иногда печку затапливали сами Апар или Нанехак, но Ушаков приходил каждый вечер и следил, чтобы труба закрывалась вовремя.

– Пока по раскаленным углям пробегают синие огоньки, закрывать трубу нельзя ни в коем случае, – учил Ушаков.

Маленький Георгий, уже начинавший понемногу говорить, радостно встречал его:

– Умилык! – Он называл Ушакова, как и все остальные.

Как-то вечером Нанехак сама завела разговор о будущем пароходе, о сомнениях, которые ходили среди эскимосов.

– Старцев говорит, что ты нас обманываешь, – смущенно сказала Нанехак, видимо, ей было неприятно, что такие разговоры идут от родственника.

– Старцев? – переспросил Ушаков. В общем-то он не удивился услышанному. Все эти слухи, потаенные разговоры, смущенные переглядывания должны были иметь какой-то определенный источник. – А что он говорит?