Патрик О'Брайан - Миссия на Маврикий

Мак-Адам фыркнул и скривился.

— Думаете, не стоит? — осведомился Стивен.

Мак-Адам почесался: у него не было ответа. Клонферт был очень странен в эти дни, он не разговаривал со своим врачом, не открывался ему более, а только молча слушал отдаленную канонаду час за часом.

— Пожалуй, было бы лучше, если б вы зашли за несколько минут до этого. Мы бы посмотрели на его состояние, и, если он не будет чересчур возбужден, коммодор мог бы с ним повидаться — великодушно согласился старый доктор.

И тут же, дабы скомпенсировать этот приступ доброты, брюзгливым голосом спросил:

— Ну что, ваш Великий Обри, чую, уже ступил на землю острова, как Господь во славе своей? Как там дела, не поведаете?

— В основном как и предполагалось. Мистер Фаркьюхар уже высадился с «Оттера» и, ручаюсь, капитуляцию подпишут еще до обеда.

Они поговорили о других раненых с «Нереиды»: некоторые шли на поправку, некоторые стояли на пороге смерти. Юный Хобсон, помощник штурмана, которого просто-таки кастрировало осколком в конце битвы, переступил этот порог нынче ночью, возможно, к лучшему. Стивен кивнул и некоторое время рассматривал двух играющих гекконов на стене, слегка прислушиваясь к Мак-Адаму, рассуждавшему о словах французского хирурга о «невозможности спасти пациента, если жизненные силы оставили его». После долгой паузы он произнес:

— Мак-Адам, вы знаете об этом аспекте медицины куда больше меня. Что бы вы сказали о пациенте, который не имеет ни ранений, ни вообще каких-то физических повреждений, но при этом утратил всякий интерес к жизни? Окружающий мир вызывает у него отвращение. Ну, скажем, школяр изучал Ливия, Ливий — его единственный интерес, его страсть. И вот на какой-то книге он споткнулся, он несет их домой и обнаруживает, что у него духу не хватает даже открыть ее. Ему уже неинтересны ни оставшиеся книги Ливия, ни какие-либо другие, он не смотрит на них, не открывает их. Скоро он обнаруживает, что физическое функционирование его организма ему также не интересно. Вы меня понимаете? В вашей практике встречались подобные случаи?

— Конечно встречались. Это не такая уж редкость, даже среди деятельных людей.

— И каков прогноз? Какова природа расстройства?

— Полагаю, можно начистоту?

— Именно.

— Что до природы, полагаю, он вдруг осознал пустоту вокруг себя, и тут же увяз в этом осознании, как в смоле. Иногда это осознание пустоты находит приступами, но, коль это не так, то, по моему опыту, духовная смерть неизбежна, а она предшествует физической лет на десять или около того. Ну, если повезет, можно его вытащить за х…

— Думаете, он еще способен к любви?

— Отношения между мужчиной и женщиной я склонен называть страстью, впрочем, зовите как хотите: желание, вожделение. Главное, загореться как следует. На ранних стадиях, — добавил Мак-Адам, глядя на гекконов, — можно какое-то время держаться на опиуме.

— Доброго дня, Мак-Адам.

Выйдя на улицу, где становилось все жарче, Стивен нагнал двух искалеченных подростков, одного — с ногой, ампутированной до колена, другого — с пустым рукавом, приколотым к груди булавкой — гардемаринов с «Нереиды».

— Мистер Ломакс, — крикнул он, — немедленно сядьте! Это просто сумасшествие, у вас же швы разойдутся! Сядьте сейчас же на этот камень, поднимите культю!

Бледный Ломакс, похожий на призрака, опираясь на костыль и на шею товарища, допрыгал до бордюрного камня напротив какого-то богатого дома, и уселся на него.

— Ну всего-то какая-то сотня ярдов осталась, сэр. Все наши с «Нереиды» уже там. От того угла можно видеть корабль — и мы взойдем на борт, как только поднимут флаг.

— Чушь, — заявил Стивен. Но, немного поразмыслив, он постучался в дом, чуть позже он вышел оттуда со стулом, подушкой и двумя здоровыми обеспокоенными неграми. Ломакса аккуратно устроили на стуле и негры отнесли его к повороту дороги, откуда небольшая группа ходячих выздоравливающих смотрела на свой фрегат, стоящий среди плотной группы «компанейцев», купеческих судов и военных кораблей в бухте Порт-Луи. Энтузиазм этой группы постепенно охватил и его самого.

— Мистер Йо, — обратился он к лейтенанту с огромной повязкой, скрывающей большую часть лица, — вы бы могли оказать мне немалую услугу, будьте любезны. Мне пришлось оставить у вас на борту довольно ценную подушечку, и я был бы весьма признателен, если бы, взойдя на борт, вы организовали тщательнейший ее поиск. Я уже говорил об этом адмиралу и коммодору, но…