Патрик О'Брайан - Миссия на Маврикий

«В Эшгроу Коттедж, Хилтон Адмирал, что в Хантсе, супруга капитана Обри, «Боадицея», произвела на свет сына и наследника…».

— Дай сюда! — рявкнул Джек. Он схватил журнал, поднес страницу к свету и впился в нее взглядом.

— «В Эшгроу Коттедж, Хилтон Адмирал, что в Хантсе, супруга капитана Обри, «Боадицея»…. сына…» Черт меня побери! Господи, благослови! Боже, боже! Честное слово, меня словно в ад кинули и взяли обратно… Как обухом по голове! Киллик, Киллик! Бутылку шампанского сюда и доктора позови! Киллик, это тебе, Господь любит нас! — и Джек счастливо захохотал.

Киллик принял пригоршню монет, медленно высыпал их в карман с видом крайней подозрительности, и вышел из каюты, неодобрительно сжав губы.

Джек вскочил со стула, несколько раз прокружился по каюте с тихим счастливым смехом, переполняемый любовью, счастьем и внезапной пронзительной тоской по дому и семье.

— Спасибо, Пуллингс, спасибо от всего сердца!

— Я так и думал, что вы обрадуетесь, сэр, — отозвался Пуллингс. — Мы же знали, и миссис П. и я, как вы хотели мальчика. Девочки — это, конечно, замечательно, но это немножко не то… С ними не хочется быть все время, да и непонятно с ними — что из них получится. А мальчик! Наш пострел, сэр, если только у меня к тому времени будет корабль, выйдет в море сразу, как только оденет штаны.

— Надеюсь, миссис Пуллингс и Джон в добром здравии? — осведомился Джек, но, еще до того, как он получил исчерпывающий ответ, в каюту ввалился Стивен в компании мешка с почтой.

— Стивен, — провозгласил Джек, — Софи родила мальчика!

— Правда? Бедняжка. Но ты, полагаю, теперь успокоишься.

— Ну, — краснея, отозвался Джек, — я никогда и не заикался об этом, ты же знаешь.

Он уже вычислил в уме, что далекое, пока безымянное чудо было зачато в ночь перед его отплытием, и теперь робел и смущался.

— Ну что ж, желаю тебе радости с твоим сыном. Надеюсь, Софи в порядке? Ко всему прочему, — заметил он, глядя, как Джек возится с завязками почтового мешка, — теперь ты не будешь так уж против баронетства?

— Господи, что со мной! — воскликнул Джек. — Первым делом — приказы!

Он бросил мешок, разорвал пакет с адмиральским письмом и тут же обнаружил то, что ожидал: приказ по получении сего с максимальной скоростью проследовать на соединение с эскадрой на или вблизи Родригеса. Он рассмеялся и заметил:

— Может, баронетство когда и придет ко мне, но здесь оно мне точно не светит. Я смещен.

Он вышел на палубу и отдал приказ поднять сигнал о смене эскадренного курса, прочь от Маврикия, а затем другой — сплеснить грота-брас. Глядя на обалделое выражение на физиономии Сеймура, он понизил голос (насколько смог), и сообщил тому, что только что получил известие о рождении сына. Приняв поздравления офицеров с квартердека и заметив искреннюю радость в глазах ближайших матросов, Джек вернулся с Китингом, зазвав того «пропустить стаканчик». Бутылка вскоре опустела, почта была рассортирована, и, отдавая полковнику его пакет, Джек заметил:

— Надеюсь, полковник, что ваши новости будут столь же хороши, как и мои, дабы возместить неприятности. Вы оказались пророком как минимум наполовину, и, боюсь, на Родригесе вас будет ждать генерал, как меня уже ждет адмирал.

С этими словами Джек удалился со своими письмами на кормовую галерею, являвшуюся на корабле его маленьким персональным местом отдыха, оставив пораженного полковника, бледного и трясущегося от негодования.

Незадолго до обеда он вышел с галереи и обнаружил в салоне одинокого Стивена. Пуллингс, узнав о новом курсе эскадры, понял, что с его стороны было бы не худо не спешить с известиями, которые стоили коммодору его планов и славы, теперь уныло торчал на юте у поручней, проклиная себя за неуместное усердие.

— Надеюсь, что и у тебя нашлись хорошие новости, Стивен? — Джек кивнул на кучу распечатанных писем.

— Отчасти, спасибо. Но ничего, что ввергло меня бы в радость, сравнимую с твоей. Ты, братец, разрумянился и аж светишься весь. Расскажи же, как там Софи?

— Пишет, что никогда в жизни не чувствовала себя лучше. И клянется, что роды прошли легко, как письмо в щель ящика. Я знаю, Стивен, что к детям ты относишься примерно как старина Ирод, но…

— Нет-нет. Я вовсе не такой упорный несгибаемый детоненавистник, хотя и разделяю мнение, что большинство детей — совершенно излишни.

— Без детей не будет следующих поколений.

— И оно и к лучшему, если посмотреть, во что мы превратили мир, где им предстоит жить. Сперва волчья стая сверстников, а затем больное, бесчеловечное общество — вот что формирует их. Но бывают, конечно, исключения: воспроизведение таких славных созданий как Софи, и, даже, осмелюсь заметить, как ты сам — безусловно, доброе дело. Но, боюсь, я тебя перебил.