Сергей Носов - Член общества, или Голодное время (журнальный вариант)

«А?» — акнул мне Долмат Фомич, мол, а я что говорил… «Мне ничего не надо, — я начинал раздражаться. — Большое спасибо».

Подошел другой библиофил и, склонив голову набок, уставился на меня, улыбаясь.

«Олег Николаевич претерпевает финансовые затруднения, — неожиданно сообщил Долмат Фомич. — Он нетрудоустроен». Не успел я и рта открыть, как вновь подошедший радостно вымолвил: «Это ерунда. Сейчас придумаем». «У меня на кафедре есть место хранителя фондов», — сказал профессор Скворлыгин.

«А вы не занимались никогда журналистикой?» — спросил тот, улыбающийся. «Нет, Семен Семенович», — ответил за меня Долмат Фомич. «Это ничего. Мы затеваем газету… библиофильскую… „Общий друг“ называется … Почему бы вам не поучаствовать?»

«Олег Николаевич, — сказал Долмат Фомич, — незаурядный стилист, я чувствую это на расстоянии». «В таком случае что вам ближе? „Библиография“, „Новинки“, „Наша коллекция“, „Колонки для всех“?»

И тут произошло невероятное: они мне выдали аванс. «Константин Адольфович, можно вас на минутку?.. Выдайте, пожалуйста, аванс молодому человеку, он будет вести у нас кулинарную рубрику…» Константин Адольфович, как выяснилось, казначей Общества, немедленно отсчитал мне две тысячи рублей — сумму на тот день весьма солидную. Я растерянно держал деньги в руке, не зная что и сказать, а Долмат Фомич тем временем мне втолковывал:

«Работа несложная, творческая, вам понравится. Найдете цитату из классика… „Ромштекс окровавленный“ … как там дальше?..» и Страсбурга пирог нетленный «… Сначала цитату приводите, а потом рецепт из кулинарной книги, как тот же ромштекс приготовить…»

«Ростбиф, а не ромштекс окровавленный, — весело возразил Долмату Фомичу профессор Скворлыгин. — „И трюфли, роскошь юных лет, французской кухни лучший цвет…“»

«„Меж сыром лимбургским живым и ананасом золотым“, — поспешил реабилитироваться Долмат Фомич. — Иными словами, Семен Семеныч, я не сомневаюсь, что нам всем повезло: с газетой согласился сотрудничать такой большой эрудит».

«А есть ли у вас кулинарная книга?» — обратился ко мне профессор Скворлыгин. «Думаю, что нет», — быстро ответил Долмат Фомич. «Ну тогда я дам вам экземпляр покойного Всеволода Ивановича Терентьева». «Тот самый?» — спросил Семен Семенович испуганно. «Да, это ответственный шаг, — сказал Долмат Фомич. — Это не шутка». — «Но ведь там же записи на полях!..» — «Однако, — проговорил Долмат Фомич, — Олег Николаевич достоин доверия». — «Я тоже вижу, достоин доверия», — изрек палеопатолог с какой-то возмутительно неуместной торжественностью. «Я тоже… собственно… вижу», — поспешно согласился Семен Семенович и для пущей убедительности кивнул головой.

Теперь они обсуждали достоинства книги.

«Смотрите, какая большая. — Профессор Скворлыгин любовно ее перелистывал. — Государственное издательство торговой литературы. Москва, 1955 год. Ее до сих пор называют сталинской, хотя сам Сталин уже, как вы знаете, лежал в Мавзолее два года, такая фундаментальная». «А страниц-то, страниц-то… без малого тысяча!» — зачарованно произнес Семен Семенович. «Две с половиной тысячи столбцов! — отчеканил Долмат Фомич. — Одних цветных иллюстраций двести листов!» «И это при тираже полмиллиона!»

«А давайте — ка я вам прочитаю, что сказал академик Павлов. Эпиграф. — Профессор Скворлыгин стал читать с выражением: — „… Нормальная и полезная еда есть еда с аппетитом, еда с испытываемым наслаждением…“»

«Прелесть! — умилился Долмат Фомич. — Слов нет. Прелесть».

Положить фолиант мне некуда было. Пришлось внять увещеваниям профессора и взять его старомодный портфель с металлической пластинкой «Дорогому Скворлыгину от сослуживцев».

Решили, что недели мне будет достаточно. Через неделю, сказал Долмат Фомич, ко мне придет курьер, я ему и отдам приготовленное.

«Я бы мог и сам занести». — «Нет, нет, у нас еще нет офиса. Главного редактора непросто найти. С курьером надежнее».

«Господа! — воззвал к присутствующим Константин Адольфович. — У меня осталось три лотерейных билета! Есть ли такие, кто еще не получил билет Дантевской лотереи?»

«Олег Николаевич не получал. Дайте Олегу Николаевичу!»

«Только, — произнес Долмат Фомич шутливым тоном, — Олегу Николаевичу обязательно выигрышный». «Обязательно, — сказал казначей, поднося мне три билета. — На выбор».

«Мне, кажется, тот», — сказал Семен Семенович. «А по-моему, этот», — возразил профессор Скворлыгин. «Я сам знаю какой, — сказал Адольф Константинович. — Вот вам билет. Берите».