Роберт Маккаммон - Смерть приходит за богачом

— Вы ошибаетесь, — пробормотал он. — Это абсолютно невозможно!

— Не стану спорить, сэр. Но где же тогда мисс Кристина?

— Вероятно, дома. Или на пути домой. Я полагаю, что… что смерть отца произвела на нее очень сильное впечатление, и ей необходимо было уехать. Не знаю, почему ее никто не видел и не слышал, но думаю, что из этого дома вполне можно уйти бесшумно. Повторю свой вопрос: дверь ведь никто не сторожил?

— Нет, сэр.

— Ну, вот в этом и все дело! — Мэтью сделал решительный жест рукой, будто сметая Оберли в сторону. — Это просто чепуха — то, что вы говорите! Подогретое страхами воображение не знает границ! — Все, с него хватит. Работа сделана — пора одеваться, собирать вещи и ехать домой, вернуться к своей обычной жизни. — Я бы хотел, чтобы в ближайший час меня отвезли обратно в Нью-Йорк. Можно ли это организовать?

— Сейчас еще рано, сэр, но… да, конечно. Это можно устроить.

— Вам нет необходимости меня сопровождать. Я вполне готов ехать домой в одиночестве.

— Как пожелаете, сэр. Мне так или иначе придется заняться устройством похорон. Надо будет известить викария Баррингтона. Сейчас я выплачу вам остаток гонорара.

Оберли направился к двери, но остановился. Мэтью показалось, что слуга с грустными глазами стал чуть выше ростом, будто расправил плечи и вытянулся.

— Я весьма рад, что вы согласились выполнить эту обязанность, мистер Корбетт. Понимаю, что сама идея пришлась вам очень не по душе, но думаю — или хотел бы так думать, — что ваше присутствие несколько успокоило лорда Мортимера. Не могу сказать, что он был хорошим человеком. Не уверен, что знаю, куда направилась сейчас его душа. Могу только сказать… что он был моим господином.

С этими словами слуга решительным шагом направился в коридор и скрылся с глаз Мэтью.

К лошадям и карете, всю ночь простоявшим под горой, Мэтью пришлось спускаться осторожно — склон заледенел. Кучер оставался при упряжке, согревая лошадей попонами, а себя — горячим чаем и лепешками, принесенными Бесс. Он слегка поворчал, услышав, что Мэтью готов к обратной дороге, занимающей несколько часов, но через пару минут Мэтью уже сидел в карете и колеса пришли в движение… хотя поначалу и медленное из-за намерзшего льда.

Не очень далеко отъехав от замка, карета вдруг замедлила ход почти до прогулочного шага. Выглянув из окна, Мэтью увидел, что они подъезжают к дубовому мосту.

— Что-то там неладно! — объявил кучер. Голос его был приглушен закрывающей лицо одеждой.

Мэтью вытянул шею, желая рассмотреть, что произошло. Карета еле ползла. На мосту стояла группа людей, а на настиле…

…лежало что-то под белой простыней.

Карета остановилась окончательно. К окну, из которого выглядывал Мэтью, подошел человек. Он был высок и худ, молодое лицо раскраснелось от холода. Из-под высокого лба смотрели глубоко посаженные карие глаза, из-под зеленой шерстяной шапки выбивались белокурые волнистые волосы.

— Сэр? Я викарий Баррингтон, — представился человек. — Вы живете здесь, неподалеку?

— Нет, я из Нью-Йорка, сегодня возвращаюсь обратно. В чем дело?

— Боюсь, серьезная беда. Погибла молодая женщина.

— Молодая женщина? — Сердце Мэтью дрогнуло и забилось быстрее. — Что случилось?

— Сторож услышал треск. Он думает, что нависавшая над мостом ветка сломалась под тяжестью льда и ударила по кровле. Шум напугал лошадь, она понесла, сбросила женщину, и та сломала себе шею о перила. Тело ее до сих пор здесь, потому что… никто не знает, кто она. Я пытаюсь найти кого-нибудь, кто мог бы ее опознать. Можно попросить вас, молодой человек?..

— Да, конечно. — Если это и правда Кристина Мортимер, то ее путь к дому оказался воистину трагичным, особенно после того, как она примирилась с отцом — и со своей душой тоже. — Когда это случилось? Несколько часов назад?

— О нет, сэр, — сказал викарий. — Сторож говорит, что это произошло около девяти часов.

Мэтью, начавший было вылезать из кареты, застыл.

— Девять? Сегодня утром?

— Сэр, сейчас только половина девятого. Это случилось незадолго до девяти вечера, то есть вчера.

Мэтью не мог двинуться с места. Он смотрел на накрытое простыней тело, лежащее всего в двадцати футах. Вспомнил, как пробили часы на стене… через несколько минут после стука в дверь. Невозможно, подумал он. Невозможно. Сторож, должно быть, ошибся. Это утром случилось, а не вечером.

Да и вообще… это же наверняка не Кристина Мортимер!

— Совершенно непонятно, зачем она пустилась в дорогу в такую погоду, — сказал викарий, глядя на тело. — Видно, у нее была важная цель. Прошу вас, взгляните, сэр! Это не так страшно. Очевидно, она умерла мгновенно, и вид у нее такой, будто она спит.