Ефим Курганов: Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт

В частности, ее производили в величайшие мошенницы прошлого столетия, чуть ли не из-за которой и произошла первая французская революция, и пала династия Бурбонов.

Сию графиню де Гаше я прекраснейшим образом помню — необыкновенно живая и задиристая была старушонка. И весьма боевая, даже лихая, пожалуй, чуть ли не бешеная, несмотря на свой преклонный возраст.

Ходила в мужском костюме и не расставалась с пистолетами. Дружила с контрабандистами, которые не раз захаживали по делам в ее одинокий домик в Артеке, у Аюдага. И умерла по-особому, по-мужски: говорят, она разбилась, не удержавшись в седле на одной из горных тропок.

После смерти ее доподлинно выяснилось, что, и в самом деле, являлась она вовсе не графинею де Гаше де Круа, а печально знаменитою во французской истории графинею Жанной де ла Мотт, той самою графинею де ла Мотт, что украла королевское ожерелье, была судима, высечена и клеймена на Гревской площади, была именно тем существом, которое во многом и погубило репутацию несчастной страдалицы — королевы Марии Антуанетты.

Ясное дело: феерическая история дерзкой авантюристки графини де ла Мотт (скандальный уголовный процесс, суд, смелое бегство из тюрьмы, инсценировка самоубийства, новое исчезновение, появление в Крыму) не могла не привлекать Каролину.

Анна Сергеевна не только поведала Каролине Собаньской массу бесценных подробностей о графине Гаше де Круа (по первому браку графине де ла Мотт, урожденной де Валуа), но и показала еще оставшиеся ей от графини и хранившееся теперь у нее в тайном шкапчике весьма ценные бумаги, непосредственно касающиеся до этого громкого, но таинственного дела.

И две связки бумаг княгиня даже дала Каролине на память — дар поистине бесценный. Знаю все это в точности, ибо слышала от самой княгини Голицыной, поведавшей нам обо всем потом, уже после отъезда Каролины из Кореиза.

Впоследствии, по смерти Чирковича (а произошло это в году 1846-м), Каролина Собаньская оставила пределы нашей империи и перебралась в Париж, давно уже ее манивший.

Говорят, что она едва не заполучила в супруги знаменитого критика Сент-Бева. Но замуж Каролина вышла за французского литератора Жюля Лакруа (он, кстати, на четырнадцать лет ее моложе). Может быть, сей Лакруа и не так уж широко известен, но я всегда с наслаждением читаю его романы, пьесы и стихи.

Да, один свой поэтический сборник, сказывают, он посвятил Каролине, божественной своей Каролине, гениальной интриганке и бесподобной красавице, даме изобретательно хитрой, необыкновенно страстной и исключительно коварной; я бы даже, завидуя, сказала так: гениально коварной.

Между прочим, брат Жюля Лакруа Поль — тоже литератор (он пишет под псевдонимом «библиофил Жакоб»), и он посвятил Каролине целый труд свой о баронессе Крюденер.

Сию баронессу я отлично помню: она была ближайшей подругой и наставницей княгини Голицыной.

Сказывают, что «библиофил Жакоб» был многолетним любовником Каролины.

Я не раз слышала, что Каролина Собаньская увезла с собою в Париж, помимо горстки фамильных бриллиантов (она, надо сказать, хотя и чрезвычайно родовита, но при этом довольно-таки бедна и долгие годы, утверждают, находилась на содержании российской тайной полиции и лично генерала Осипа Витта, мерзавца из мерзавцев), целый баул с документами и всякого рода историческими раритетами. И сии раритеты имеют самое непосредственное отношение не только к России и Польше, но и к Франции предреволюционной эпохи.

Совершенно очевидно: там находилось и то, что Каролина в свое время получила в дар от княгини Анны Сергеевны Голицыной, своей кореизской благодетельницы.

При этом у меня нет никаких сомнений в следующем.

Именно в бумагах семейства Лакруа, полагаю, теперь и нужно искать разгадку исчезнувшего королевского ожерелья из 629-ти бриллиантов, которое так и не досталось королеве Марии-Антуанетте и вообще принесло множество бед всем, кто до него касался или хотя бы думал о нем.

И еще меня не оставляет надежда, что Каролина Собаньская-Лакруа хотя бы в один из своих многочисленных альбомов внесла записи бесценных рассказов Анны Сергеевны Голицыной о графине Жанне де ла Мотт и о громком уголовном процессе, омрачившем последние годы правления несчастной королевской четы — Людовика Шестнадцатого и Марии Антуанетты.

Но ежели этого вдруг по каким-то причинам и не было сделано, то уж непременно Каролина вклеила в альбомы подлинные бумаги, связанные со скандальным процессом графини де ла Мотт и графа Калиостро. А ежели Каролина не вклеила ничего в альбомы свои, то в любом случае она сии наиинтереснейшие бумаги непременно сохранила и просто не могла не сохранить. Н е м о г л а! Я просто убеждена в этом.