Ефим Терлецкий - Популяризатор с евреями в машине времени

После поражения Иоханану Гискальскому удалось бежать из города по подземному ходу. Он скрывался в подземных галереях, но голод вынудил его сдаться римлянам, которые приговорили его к пожизненному заключению. Вместе с другими еврейскими пленниками он был проведён в триумфальном шествии Тита в Риме и заточен до конца жизни.

Шимон Бар-Гиора был также захвачен в плен. Именно его римляне считали вождём восстания и приговорили к смертной казни. Как и Иоханана Гискальского, Шимона Бар-Гиору отправили в столицу империи и там, в цепях, провели в триумфальном шествии. Потом его сбросили с Тарпейской скалы в Риме. Это отвесный склон с западной стороны Капитолийского холма. Так жестоко казнили наиболее опасных преступников…

О судьбе Элиэзера Бен-Шимона ничего не известно. Вероятно, он погиб вместе с другими защитниками Храма.

Шимон Бар-Гиора был наиболее сильным и харизматичным из всех лидеров восстания, с ним были связаны мессианские чаяния. По мнению историков, это доказывает надпись на монетах, датированных четвертым годом восстания: «За искупление Сиона». Считается, что слово «искупление» может указывать не просто на освобождение страны, но именно на искупление мессианское, связанное с надеждами народа в борьбе под предводительством Шимона Бар-Гиоры, возможного Мессии.

Недавно в газете «Вести» я нашёл следующее сообщение: «Несколько лет назад израильский винодел Яаков Берг обнаружил в своём винном хранилище монету времён Второго Храма, отчеканенную 2000 лет назад, во время восстания против Рима. На ней были слова «За свободу Сиона», что, как считают, должно было подбодрить повстанцев. Так может быть, монетная чеканка «За искупление Сиона» и означает «За свободу Сиона»!

Однако после взятия Иерусалима война продолжалась. В руках повстанцев ещё сохранялось несколько укреплённых пунктов. Оставшаяся группа зелотов – сикариев – сражалась с римлянами с прежним ожесточением. Но силы были неравны. Последним оплотом восставших стала крепость Масада.

В крепости сосредоточилось несколько сот бойцов с семьями, так что общее число осаждённых достигло около тысячи человек. Обороной Масады руководил Элиэзер Бен-Яир, как мы помним, родственник и последователь Менахема Бен-Яира. Когда защитники крепости поняли, что их положение безнадёжно, они по совету своего предводителя сожгли все имущество, умертвили жён и детей, а затем по жребию убили друг друга.

В своём описании этого события Иосиф Флавий ссылается на рассказ двух женщин, которые с детьми укрылись в пещере и поведали римлянам о том, как произошло это невиданное самоубийство:

«…затем избрали по жребию десять человек, которым предстояло заколоть остальных. И каждый распластался на земле возле своих мёртвых жены и детей, обхватив руками их тела, и с охотой подставил своё горло десятерым, исполнявшим ужасную обязанность. Эти люди без содрогания пронзили мечами всех, одного за другим. Затем они бросили жребий между собой, чтобы тот, на кого укажет судьба, убил девятерых товарищей, а затем наложил руки и на себя… Так погибли они все с уверенностью, что не оставили после себя ни единой души, над которой могли бы надругаться римляне. Назавтра поднялись римляне на Масаду и, когда нашли груды убитых, не возрадовались при виде погибших врагов, а только застыли в молчании, поражённые величием их духа и несокрушимым презрением к смерти». Последний из 960 осаждённых поджёг крепость и покончил с собой. Евреи не сдавались!

Я с гордостью цитирую отрывок из пламенной речи Элиэзера Бен-Яира, который в ночь падения Масады призывал её защитников умереть свободными людьми, но не сдаваться врагу: «Мужайтесь, герои, покройте себя славой! Уже давно постановили мы не подчиняться ни римлянам, ни другим властителям, кроме одного только Бога, ибо только Он истинный и справедливый царь над людьми. И вот настало время исполнить наш обет. Не посрамим же себя в этот час, ведь и прежде душа наша гнушалась рабской долей, хотя тогда рабство ещё не угрожало нам такими чудовищными опасностями. Не предадим же себя и теперь добровольно ни рабству, ни тем ужасным мучениям, которые ожидают нас. Не опозорим себя перед римлянами, не сдадимся им живыми! Мы первые восстали против них и последними покидаем поле боя. Великую милость оказал нам Господь, даровав возможность умереть смертью героев, погибнуть свободными людьми, чего не дано было совершить нашим братьям, пленённым внезапно. Нам же открыто, что ожидает нас завтра, и предоставлено право избрать славную смерть героев – вместе с теми, кто нам дорог. Пусть наши жёны умрут неопозоренными и наши сироты не изведают горечи рабства. А затем сослужим друг другу последнюю службу, окажем последнюю милость, и что может быть, братья, лучше и дороже почётного савана свободы? Но прежде чем умрём, предадим огню наше имущество и крепость. Я точно знаю: римляне огорчатся, увидев, что не взяли нас живьём и обманулись в своих надеждах поживиться добычей. Только съестные припасы оставим нетронутыми, чтобы они свидетельствовали после нашей смерти, что мы не страдали ни от голода, ни от недостатка воды, но сами предпочли смерть рабству – как и постановили заранее…».