Юрий Емельянов - Мифы и загадки Октября 1917 года

Поражения российской армии в ходе Русско-японской войны, начавшейся в конце января 1904 года, обнажили отставание России в развитии ряда отраслей хозяйства и транспортной системы, плохую организацию вооруженных сил, вопиющее казнокрадство. Об этих и других пороках существующей системы все чаще говорили ораторы в ходе так называемой «банкетной кампании», охватившей либеральную общественность с осени 1904 года. В ноябре 1904 г. на Петербургском общеземском съезде, на котором были представлены либеральные организации «Союз освобождения» и «Союз земцев-конституционалистов», была выдвинута программа политических реформ, предусматривавшая создание народного представительства с законодательными правами, расширение гражданских свобод.

Говорили о пороках существующей системы и причинах поражений русских армий и на собраниях питерских рабочих. Гапон вспоминал: «Когда выяснилась вся неспособность вождей армии и флота, все злоупотребления, вся деморализация и когда, наконец, поражения за поражением стали сыпаться на головы нашего самоотверженного войска, рабочие возненавидели войну и все смелее и смелее стали критиковать ответственное и во всем виноватое правительство… Хотя требование обществом реформ и разрасталось в колоссальных размерах, но мне казалось, что наша рабочая петиция должна быть подана только в один из критических моментов, вроде падения Порт-Артура».

Падение Порт-Артура после почти годовой осады 20 декабря 1904 (2 января 1905 г.) дало толчок для ускорения антиправительственных выступлений, и не только в Петербурге. 8 января 1905 г. в подпольной Авлабарской типографии Кавказского союза РСДРП была отпечатана прокламация, открывавшаяся словами: «Редеют царские батальоны, гибнет царский флот, сдался, наконец, позорно Порт-Артур, – и тем еще раз обнаруживается старческая дряблость царского самодержавия». Автор прокламации Иосиф Джугашвили писал: «Русская революция неизбежна. Она так же неизбежна, как неизбежен восход солнца. Можете ли вы остановить восходящее солнце?».

После того, как 9 января над Петербургом взошло солнце, десятки тысяч рабочих и членов их семей двинулись к Зимнему дворцу для встречи с царем. Они не знали, что Николай II не приехал в столицу для встречи с рабочими, а остался в Царском Селе. Из воспоминаний Гапона следует, что с самого начала демонстрации для многих ее участников стало ясно, что над ними нависла угроза кровавой расправы. Рабочие сообщали Гапону, что «весь Петербург превратился в военный лагерь. По всем улицам двигались войска: кавалерия, пехота, артиллерия, сопровождаемые походными кухнями и лазаретами. Всюду вокруг костров стояли пикеты с оружием, поставленным в козлы». Получив эти сведения, Гапон все же приказал идти к Зимнему дворцу.

Люди шли под пение молитвы «Спаси, Господи, люди твоя». Гапон выкрикивал: «Мужайтесь! Или смерть, или свобода!». У Нарвской заставы, как вспоминал Гапон, толпе путь преградили ряды пехоты, «впереди пехоты стояла кавалерия с саблями наголо… Вдруг сотня казаков бросилась на нас с обнаженными саблями… Раздался крик ужаса, когда казаки обрушились на нас… Я видел, как подымались сабли, и мужчины, женщины и дети падали как подкошенные… Вдруг, без всякого предупреждения, раздался выстрел». Сотни рабочих и членов их семей были разрублены или расстреляны.

После установления Советской власти 22 января (9 января по старому стилю) стал ежегодно отмечаться как день памяти жертв Кровавого воскресенья. (Потом этот же день стал одновременно днем памяти Ленина, скончавшегося 21 января 1924 г.) Этот день был выходным, но траурным. На улицах вывешивали флаги с черной траурной полосой. Хотели этого организаторы этой традиции, или нет, но траур в честь погибших питерских рабочих невольно символизировал трагическую судьбу первой русской революции, которая была обречена на поражение с первого же ее дня.

9 января 1905 года в западню попала не только процессия, возглавлявшаяся Гапоном, но и первая русская революция. Хотя весть о кровавой расправе вызвала возмущение в рабочей среде, кое-где в столице рабочие захватывали оружейные склады и разоружали полицейских, а на Васильевском острове даже воздвигли баррикады, восстания в столице империи не произошло. Хотя после Кровавого воскресенья на многих предприятиях страны прошли стачки, эти выступления не переросли во всеобщее восстание против существовавшего строя. Нет сомнения в том, что миллионы людей в России были потрясены рассказами о бесчеловечной расправе, но они не желали испытать судьбу питерских рабочих, которые были брошены под удары сабель или выстрелы из винтовок. В то же время последующие события показали, что расхожее представление о том, что 9 января была расстреляна вера народа в царя, было преувеличенным. Поэтому ошибочными были ожидания сторонников революции скорого свержения самодержавия.