Юрий Емельянов - Мифы и загадки Октября 1917 года

Рабочие требовали от царя также осуществить «меры против невежества и бесправия русского народа»: «1) Свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии; 2) Общее и обязательное народное образование на государственный счет; 3) Ответственность министров перед народом и гарантии законности управления; 4) Равенство пред законом всех без исключения; 5) Немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения».

Затем следовал список мер, которые царь должен был принять «против нищеты народа»: «1) Отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом; 2) Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу».

Последними были перечислены «меры против гнета капитала над трудом»: «1) Охрана труда законом; 2) Свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов; 3) 8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ; 4) Свобода борьбы труда с капиталом; 5) Участие представителей рабочих в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих; 6) Нормальная заработная плата».

Петиция завершалась просьбой к царю осуществить вышеуказанные меры: «Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию счастливой и славной, а имя свое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, – мы умрем здесь, на этой площади, пред твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем! У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу. Укажи, государь, любой из них, мы пойдем по нему беспрекословно, хотя бы это и был путь к смерти. Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России! Нам не жалко этой жертвы, мы охотно приносим ее!».

По содержанию и форме петиция рабочих Санкт-Петербурга не имела прецедентов в истории России. Начинаясь как слезная жалоба, она переходила на четкий перечень важнейших политических, экономических и социальных требований, впервые открыто предъявленных самодержцу. Петиция завершалась ультимативным требованием: царь должен был явиться на встречу с участниками шествия. В противном случае демонстранты угрожали умереть на Дворцовой площади.

К этой петиции Гапон приложил письмо к императору. В нем он писал: «Государь! Боюсь, что твои министры не сказали тебе всей правды о настоящем положении вещей в столице. Знай, что рабочие и жители г. Петербурга, веря в тебя, бесповоротно решили явиться завтра в 2 часа пополудни к Зимнему дворцу, чтобы представить тебе свои нужды и нужды всего русского народа. Если ты, колеблясь душой, не покажешься народу, и если прольется невинная кровь, то порвется та нравственная связь, которая до сих пор существует между тобой и твоим народом. Доверие, которое он питает к тебе, навсегда исчезнет. Явись же завтра с мужественным сердцем перед твоим народом и прими с открытой душой нашу смиренную петицию. Я, представитель рабочих, и мои мужественные товарищи ценой своей собственной жизни гарантируем «неприкосновенность твоей особы». Свящ. Г. Гапон. 8 января 1905 г.».

В тот день Николай II записал в своем дневнике: «8 января. Суббота. Ясный морозный день. Было много дел и докладов. Завтракал Фредерикс. Долго гулял. Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120 000 ч. Во главе рабочего союза какой-то священник – социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах».

Из этой записи в дневнике не ясно, ознакомился ли царь с петицией рабочих и письмом Георгия Гапона, или нет. В ходе же своего доклада царю министр внутренних дел П.Д. Святополк-Мирский скорее всего сообщил царю о переброске войск, которые направлялись в столицу «для усиления гарнизона». Истекали последние часы до 9 (22) января 1905 г. – дня, с которого ведет отсчет первая русская революция.

События, которые разразились на следующий день в российской столице, назревали давно. Нужды питерских рабочих, о которых шла речь в их петиции Николаю II и в письме царю от Гапона, были лишь частью множества проблем России, накопившихся к началу нового столетия. Не только революционеры, но и все мыслящие люди страны все чаще говорили о неминуемости грандиозных общественных потрясений. Своеобразным отражением этих настроений стало стихотворение Блока, написанное им 3 марта 1903 г. и открывавшееся словами: «– Всё ли спокойно в народе?/ – Нет, император убит./ Кто-то о новой свободе/ на площадях говорит».