Елена Гостева - Стрекозка Горгона. Детство

Не единожды кочевники угрожали селеньям, но отпор получали всё более и более сильный и угомонились понемногу. В смутные годы начала 17 века тоже горели здесь села, но и эти беды канули в прошлое. Границу земель русских Романовы ещё более раздвинули, и к концу восемнадцатого века оказалось, что не на окраине Руси Целищевы живут, а чуть ли не в середине её. Когда с запада полчища двунадесяти языков Наполеон на Русь привёл, в сей край ни один его отряд не добрёл, в 19 веке уже не страдали ни усадьбы, ни поля местные от вражьего нашествия.

Отставной генерал-лейтенант Целищев был помещиком средней руки, и усадьба у него была не самой роскошной, но и не самой скромненькой. Барский дом был каменным, двухэтажным, а третьим этажом над крышей возвышалась модная круглая башенка с окнами во все стороны, завершавшаяся остроконечным навершием – под вид шпиля Петропавловского собора в Петербурге.

Дом стоял на высоком месте, на берегу Аргунки; свои деревни и почти все поля и луга хозяин усадьбы из сей башенки видел. Дубрава перед домом была расчищена, аллеи проложены, через ручей Гремячий не в одном месте мостики перекинуты. К усадьбе от проезжей дороги вела аллея из серебристых тополей: широченная, чтоб две тройки спокойно разъехаться могли. Статуй и фонтанов в усадьбе не было, а в остальном – всё, как положено. А девятью верстами выше по течению Аргунки в доме примерно такого ж фасона проживала помещица Глафира Ивановна Лапина, родственница Целищевых.

Эти усадьбы, а не столичные дома, были для Татьяны и Сергея любимыми, и где б ни путешествовали они, эти места снились им, к этим усадьбам возвращала их память.

Сергей и Георгий росли в имении под присмотром бабушки Глафиры Ивановны, а их мать, Ольга Сергеевна, всем прочим местам предпочитала Петербург. Там родилась, там выросла. Детей отправила в деревню, а сама северную столицу неохотно покидала. Лапины не принадлежали к сливкам общества, но были рядышком, в отражении блеска самых-самых. Ольга Сергеевна прикладывала немало усилий, чтобы войти в круг придворных, но не удавалось. Муж её, Александр Петрович, служил там, куда посылали, в штат придворных даже и не рвался. По молодости Лапина была чудо как хороша, многие говорили, что она похожа на императрицу Елизавету, супругу Александра I. Только муж не соглашался, уверял жену:

– Оленька, они не правы. Ты гораздо красивее императрицы, поверь мне.

Лапин не настаивал, чтобы жена покидала столицу. Да и куда бы она за ним следовала? На начало века пришлось много войн. Лапину где только не довелось побывать: и в Австрии, и в Пруссии, и в Швеции, и в Турции, и в Бельгии, и во Франции. Можно ль было требовать от жены-красавицы, чтобы она с мужем претерпевала все тяготы походные? Нет, не желал этого любящий супруг. Соглашался и с тем, чтобы сыновья на попечении его матери росли. В деревне всё ж детям вольготней, и воздух здоровее.

И Глафира Ивановна не обижалась на невестку, радовалась, что два озорных внука при ней живут, старость её скрашивают. Когда Лапин из заграничного похода из Франции вернулся и в Петербурге служить стал, у них ещё детки рождались, но выжила только Ангелина 1817 года, её в деревню не отправили, сего ангелочка Ольга Сергеевна сама холила и лелеяла.

А Танюшу Телятьеву воспитывали дед и бабка Целищевы, познавшие много горя, потому не имевшие ни сил, ни желания держать внучат в строгости. Было у них пятеро детей. Однако одна память о больших надеждах, что возлагались на деток, осталась, ничего почти не сбылось. Трое сыновей, не успевших жениться, головы сложили в Отечественную войну. А до этого много слёз было пролито из-за исчезновения шестнадцатилетней дочери, которая через шесть лет вернулась с двумя цыганятами на руках. Потом пришло известие, что в Петербурге умер зять, следом на тот свет ушла старшая дочь, что после смерти мужа места не находила, виня себя, что не поехала в столицу и не была рядом с ним, когда он разболелся.

Так и остался Целищев Павел Анисимович почти у разбитого корыта. Выходило, что с его смертью пресечётся древний дворянский род. Вместо кучи внучат возле него были лишь Антон и Таня Телятьевы – дети Анны, да от Анастасии цыганята Николай и Семён. Отставной генерал упросил отца их, цыгана Кхамоло (в крещении Константина), чтобы хоть один из сыновей носил фамилию матери – вдруг да тому удастся дворянства достичь и возродить фамилию. Кхамоло, посоветовавшись со старейшинами, согласился. Потому старший Николай был Целищевым, а Семён – Ворончагирэ. Понимал дед, что непростую задачу перед внуком поставил: чтобы не просто разночинец, а сын цыгана был аноблирован 1 1 Аноблирование (франц. "anoblir", "облагородить", от "noble","благородный") – облагораживание, усовершенствование. Аноблировать – в применении к обществу означало произвести в дворянство. , это надо очень постараться. Но всё ж надеялся.