Елена Гостева: Стрекозка Горгона. Детство

А Софья Ивановна вдруг странные вещи творить начала. Возьмёт какую-нибудь вещь да бросит вверх, над собой, и ждёт, когда она ей на голову упадёт: то чашку, то ложку, то платок, то что и потяжелее. Бросит вверх чашку и наблюдает, куда она полетит. Иль в окно высунется, да тоже вверх что попало бросает. Упадёт чашка ей же на голову иль рядом да разобьётся, она как будто удивляется: всё думает о чём-то, думает. Посуду у неё оставлять не стали, как поела, сразу же уносили, также вынесли из комнаты всё, что она поднять могла. Больше месяца такое продолжалось, и всё время Софья молча размышляла о чём-то, ничего ни сестре, ни служанке не объясняя. Потом, видно, к какой-то важной для неё мысли пришла и велела сестру позвать. Попросила Глафиру Ивановну в монастырь её отвезти, сказала, что пора ей грехи замаливать.

– Да какие у тебя грехи, Софьюшка? Когда ты согрешить-то успела, разве чашки разбитые грехом считаешь? – всплеснула руками сестра.

– Нет, Глашенька. Ты пойми: я ведь все эти годы только о том и думала, какой Господь злой да нехороший, ни за что меня наказал, жениха милого отняв, не дав замужем-то ни денёчка побыть. Если б я дитё завести успела, хоть какая-то радость в жизни у меня была. А я радость получала, только кулачком своим слабеньким Господу грозя, словом нехорошим о Нём отзываясь. Изощрялась, проклятья выдумывая. А что выходило-то? Вот брошу я чашку вверх, а она, как ни старайся, до неба не долетает, плюну я вверх, всё вниз падает. Вспомнила я поговорку, что против ветра не плюют, вот и испытывала. Видно, и с проклятьями моими то же происходило – как ни старалась, не к Нему они шли, а обратно, на мою ж голову. Или на тебя, поскольку ты со мной рядышком. В этом и есть мой главный грех. Гордыня это. Думаю, не из-за меня ли ты и мужа, и сына, и доченьку схоронила? Может, я смерть-то к ним приманила, а? Каяться мне надо в своих грехах, горько каяться… Виновата я перед тобой! Хорошо, хоть Саша у тебя остался, и детки у него растут. Боюсь, как бы и на них беду не накликать. Так что отвези меня в монастырь, Глашенька, буду отмаливать грехи свои. Может, успею до смерти прощение заслужить да хоть внукам твоим счастливую долю выпросить. Виновата я, ой, виновата…

Поплакали женщины, вспоминая все беды, что на них обрушивались, да и отвезла Глафира сестру в монастырь. Там Софья, наконец, покой обрела, перестала метаться, сказала, что душа её больше не мучается, что давно надо было сюда переехать, да сама не понимала, не ведала, где радость находится.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Аноблирование (франц. "anoblir", "облагородить", от "noble","благородный") – облагораживание, усовершенствование. Аноблировать – в применении к обществу означало произвести в дворянство.