Сигрид Унсет: Сага о Вигдис и Вига-Льоте. Серебряный молот. Тигры моря: Введение в викингологию

Последнюю строфу он сказал более тихим голосом, и Гуннар ее не разобрал, зато Ветерлиде все хорошо расслышал и поспешил заговорить с хозяином о его поездках. Вскоре Вигдис с женщинами отправилась спать.

Позже, когда все улеглись, Ветерлиде решил поговорить с Льотом, с которым делил постель в нише с задернутыми занавесями.

— Я не понимаю, чего ты хочешь, сын, ибо Гуннар принимает нас хорошо, а ты в первый же вечер говоришь висы его дочери.

Льот не ответил, и Ветерлиде продолжал:

— Никогда раньше я не замечал, чтобы ты терял голову из-за женщины, но сегодня ты не сводил глаз с Вигдис. Мы не так долго пробыли в море, чтобы кровь твоя закипела при виде девушек.

Льот и тут ничего не ответил, а отвернулся к стене и сделал вид, что спит.

На следующий день Гуннар с Ветерлиде решили отправиться осмотреть исландский корабль, но Льот улегся на скамье и сказал, что устал. Но как только старшие уехали, он вскочил на ноги, потому что решил найти Вигдис и поговорить с ней.

Льот был одет в свою обычную одежду, потому что его праздничное платье осталось на корабле. На нем был темный плащ с капюшоном, заколотый на груди позолоченной дорогой фибулой. А под плащом у него была черная рубашка, вышитая серебряными и синими нитками, потому что Льот любил красиво одеваться. Руки его украшали дорогие обручья, и на него приятно было посмотреть — он был высоким и крепким, с узкой, как у девушки, талией и стройными ногами. Лицо его, смуглое, с большим и чувственным бледным ртом, было красиво. У него были голубые глаза, а волосы перехвачены шелковой лентой.

В тот день светило солнце, и когда Льот вышел во двор, то увидел Вигдис на опушке леса на севере. Он быстро пошел за ней и вскоре догнал. Тогда он поприветствовал ее и спросил, куда она направляется. Вигдис ответила, что собиралась пойти за ягодами.

— Тогда я пойду с тобой, — сказал Льот. — Тебе не надо ходить одной. Я слышал, что в малиннике часто бродят медведи.

— Я могла бы взять с собой раба, — ответил Вигдис, — да и сама я не беспомощна. — И она указала на большой нож, который у нее висел на поясе. На лезвие были вырезаны руны, а рукоятка украшена затейливым узором из позолоченной железной проволоки.

Льот взял нож в руки и сказал:

— Какое благородное оружие, ему много лет. Откуда оно у тебя?

— Оно всегда принадлежало моей семье, — ответила Вигдис, — говорят, что женщины из моей семьи были жрицами в капище тут неподалеку. Но никто ничего не знает об этом. Наши трелли забивают там овец и режут кур; но мой отец всегда рассчитывает лишь на собственные силы и власть, а отец моего отца тоже ни на что другое не рассчитывал, как говорят.

— Как и я, — засмеялся Льот, — но я принял христианство.

— Это странная вера, — отвечала Вигдис. — И не думаю, что Белый Христос может помочь нам, если он не мог спасти самого себя, а был убит врагами.

— Не знаю, да и не очень я верю в его власть, — сказал Льот. — Но так уж случилось, что один датчанин, который помог мне и вылечил мою ужасную рану на ноге, что я получил в сражении, не захотел взять никакой иной платы, и пришлось мне подчиниться его воле и перейти в его веру.

— Да, я вижу, тебе много пришлось поездить, — сказала Вигдис, — но как случилось, что ты не поехал со своим приемным отцом на берег посмотреть, как будут разгружать корабль? У тебя тоже должны быть товары на корабле, завоеванные тобой, иначе почему они зовут тебя Вига-Льот?

— Да, я не могу пожаловаться на добычу, но я всегда думал, что самая большая удача ждет меня впереди.

— Может, и так, — согласилась Вигдис, — но говорят, исландцы очень жадны и не очень держат свое слово.

Льот ответил:

— Я никогда не слышал, чтобы человек отказывался от добра. Но никто еще до тебя не называл меня жадным.

Вигдис рассмеялась и сказала:

— Слова девушки немногого стоят.

— Мне кажется, ты меня ненавидишь, Вигдис, — проговорил Льот. — Да и при нашей встрече ты смотрела на меня неласково.

— У нас не принято слишком много смотреть на незнакомых людей, — ответила она.

Тогда Льот засмеялся и сказал:

— Ты носишь золотую ленту на голове, Вигдис, чтобы выделяться среди своих рабынь?