Людмила Кулагина - Память. Часть 2

Университет гудел, как улей. Семён с трудом нашёл кабинет Хельмута, который почему–то оказался в библиотеке. Это был даже не отдельный кабинет, а отгороженный книжными шкафами угол читального зала.

Андрей вернул Семёну направление партийной ячейки на учёбу в университете, которое сам Семён вчера подделывал, копируя чужой почерк. Он, оказывается, не во всех нужных местах поставил подписи.

– Молодец, отлично справился, – похвалил парня Андрей. – У тебя фантастические способности. Теперь садись и пиши заявление от своего имени. Не разучился, надеюсь, своим почерком писать?

Семён, ошарашенный впечатлением, произведённым на него огромной толпой студентов, сел и молча начал писать, поглядывая в образец. Закончив, отдал листок Андрею.

– Теперь тебе нужно списать расписание, оно весит на первом этаже в холле. Учебники тебе библиотекарь подготовит, я распорядился, зайдёшь за ними в обед. И начинай учиться.

– А что я должен делать? – шёпотом спросил Семён.

– Учиться! – повторил Андрей.

– Нет, я имею в виду задание.

– Это и есть на данный момент твоё задание.

– Что значит учиться? Я не понял.

– Ходи на лекции, конспектируй их, перечитывай дома и выполняй всё, что скажут педагоги.

Семён встал и пошёл к двери.

– Стой! – остановил его Андрей. – Ты не спросил самого главного: в какой ты группе и на каком факультете.

– И на каком?

– Факультет иностранных языков. Группа немецкого.

– Почему-то я не удивлён.

– Но ты будешь изучать ещё второй язык – французский, а также татарский.

– Татарский-то мне зачем?

– Тебе нужно знать этот язык для выполнения заданий Порфирия Порфирьевича. Здесь многие говорят на татарском, ты должен их понимать. Говорить тебе не обязательно. Делай акцент на понимании. – объяснил Андрей, подойдя к Семёну вплотную и склонившись к его уху. – Я тоже учу татарский, так что будем осваивать его вместе, – добавил он уже громко.

Семён вышел в коридор, спустился к расписанию. С непривычки, долго искал свою группу, никак не мог разобраться в аббревиатурах. Затем пытался запомнить расписание на сегодня. Записать было некуда. Он не догадался взять бумагу у Андрея. В этот момент прозвенел звонок, и все студенты побежали к своим аудиториям. Семёну казалось, что все вокруг двигаются очень быстро, и только он один передвигается, и даже соображает, медленно, как черепаха. Он никак не мог найти аудиторию, не мог быстро разобраться в системе нумерации кабинетов. А все вокруг неслись сломя голову. Был уже конец сентября и за месяц учёбы даже первокурсники изучили университет вдоль и поперёк.

Наконец, Семён нашёл нужную аудиторию, открыл тяжёлую дверь. Лекция уже началась. Помещение показалась Семёну огромным. Высоченный потолок, великолепная хрустальная люстра, которая дарила водопады света, спускаясь с потолка в центре. Небо только начинающегося дня за высокими, полукруглыми в верхней части окнами казалось иссиня-чёрным фоном для хрусталя, подчёркивающим его богатство и великолепие.

Пока Семён рассматривал помещение, все находившиеся в нём рассматривали его. А студентов было довольно много. Они сидели за партами, расположенными на ступенях, уходивших к потолку. Рассмотрев люстру, Семён заметил людей. Огромное количество глаз, устремлённых на него, не смутило Шлинчака. Он широко заулыбался и многие улыбнулись ему в ответ. Одной улыбки оказалось достаточно, чтобы стать своим. Хотя, дело, конечно, не только в улыбке. Семён любил людей, доверял им, интересовался ими изначально. Это был такой бонус всем со стороны Семёна. И люди чувствовали это и отвечали тем же, доверием и любовью.

Хельмут, то есть Андрей Никитич, а именно он стоял за кафедрой, и именно его лекцию прервал Семён, войдя после звонка, так вот, Андрей с интересом снова наблюдал эту магию, как Семён мягко вписывается в любое пространство и в любое общество. Ещё не сказав ни слова, он уже стал всем другом. И не только начал вести себя, как свой, полноправный, старый член этого сообщества, но чувствовал себя именно так. Семёну было хорошо. Он стоял и улыбался. Все сидели и тоже улыбались. Улыбки аудитории были разными. Кто-то улыбался, невольно отвечая на улыбку Семёна, такая она была открытая, яркая. Кто-то, это конечно были девушки, любовался ладным, сильным, красивым парнем. Кто-то улыбался насмешливо, увидев в Семёне незамысловатого деревенщину. А кто-то удивлялся, как и Андрей, умению Семёна вливаться в общество и его смелости. Не каждый сможет выдержать взгляд десятка незнакомых людей, не только не смутившись, но испытывая удовольствие, как актёр на сцене, и предвкушая дальнейшие, более близкие знакомства, испытывая любопытство и нетерпение.