Дмитрий Тараторин: Эра бедствий: чума и войны XIV века – Европа и Русь

Орден тамплиеров основал тезка графа – Гуго де Пейн. Он оказался в Святой земле в свите графа Шампанского. Но когда его сюзерен отправился назад в Европу, де Пейн остался. И через какое-то время обратился к новому Иерусалимскому королю Балдуину II с предложением создать рыцарское братство, задачей которого была бы защита паломников. Она была крайне актуальна, поскольку вооруженных сил королевства для этого было явно недостаточно.

Рид пишет: «Предложение Гуго было одобрено и королем, и патриархом; в день Рождества Христова в 1119 году Гуго де Пейн и восемь других рыцарей – в том числе Готфрид де Сен-Омер, Аршамбуа де Сен-Аньян, Пайен де Мондидье, Жоффруа Бизо и еще один крестоносец по имени Россаль, или Роланд, – дали обет бедности, целомудрия и торжественно поклялись патриарху в церкви Гроба Господня. Они назвались „бедным братским воинством Иисуса Христа” и поначалу не носили какой-то особой одежды, а продолжали одеваться сообразно своей особой профессии. Дабы обеспечить их необходимыми для существования средствами, патриарх и король выделили им средства из своей казны. Балдуин II уступил им замок в Иерусалиме, возле места, где, по преданию, находился храм Соломона, на южном склоне Храмовой горы. Поэтому их вскоре стали называть бедным рыцарством Христовым и храма Соломонова, рыцарями храма Соломона, рыцарями Храма или просто храмовниками».

К тому времени уже десять лет существовал орден госпитальеров, чьей задачей была забота о больных и раненых пилигримах. Отсюда, собственно, и его название. Тамплиеры изначально позиционировали себя как чисто воинское объединение. Рыцари, но при этом монахи… Появление такого братства было явлением неоднозначным.

Ален Демурже пишет: «Клирики Западной Европы, размышляя над организацией христианского общества, соответствующей божественной воле, делили его на сословия, или функции. В каролингскую эпоху выделяли три категории: монахов, клириков и мирян. Однако с конца IX в. Эймон Осерский (или Эрик) истолковал трехфункциональность иначе, разделив общество на тех, кто молится (монахов и клириков), тех, кто сражается (и кто повелевает, кто управляет), и тех, кто трудится. Немногим позже чем через век эту формулу воспроизвели почти в одинаковых выражениях и в одно время (около 1020–1027) Герард, епископ Камбрейский, и Адальберон, епископ Ланский, который писал:

„Таким образом, дом Бога тройствен, выглядя при этом единым: одни здесь молятся (orant), другие сражаются (pugnant), а третьи трудятся (laborant); все трое объединены и не разделены; поэтому дело каждых двух зиждется на службе третьего, и каждый в свою очередь приносит облегчение всем”.

Человеческое общество иерархично и солидарно. Оно едино в трех сословиях. Самый непосредственный смысл этой схемы состоит в том, что каждый через посредство сословия, к которому принадлежит, занимает свое место в божественном плане; но смысл и в том, что каждый должен оставаться на своем месте.

Значит, эта схема уже существовала более века, когда в январе 1129 г. собор в Труа признал легитимность ордена Храма. А ведь тот объединил в себе две первые функции, молитвы и сражения, вопреки трехфункциональной схеме, строго разделявшей их».

Особую роль и особое положение тамплиеров предопределило то, что их благословил и создал для них устав мистик и проповедник, харизматичный лидер славившегося своим аскетизмом цистерцианского ордена, Бернард Клервоский. Несомненно, он не совершал некоего революционного шага. Он лишь обеспечил теоретическую базу для тех настроений, которые буквально витали в воздухе.

Лев Карсавин писал:

«Не будучи ещё аскетическим и не сливаясь ещё с монашеским, рыцарский идеал был уже идеалом христианским. Рыцари – те, кто верно служат Господу Богу всем своим честным сердцем – были, по мысли идеологов, защитниками слабых и безоружных, вдов и сирот, защитниками христианства против неверных и еретиков. Стать рыцарем значило „поклясться ни шагу не отступать перед неверными” – лучше умереть, нежели заслужить имя труса. Иуда Маккавей однажды во главе сотни встретился с двухтысячным врагом и не убоялся, надеясь на Бога, – „fiance que Dex li aidera” упование на то, что Бог поможет. Миссия защиты паломников в Святую Землю, помощи тем из них, которые, больные или бедные, в ней нуждались, защиты Гроба Господня от неверных вытекала, таким образом, из идеала христианского рыцарства. Благодаря господству аскетического миросозерцания она сочеталась с принесением монашеских обетов, и так возникли рыцарские ордена».