Дмитрий Федосов - Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века

Доколе хоть сотня из нас останется в живых,

никогда и ни в коей мере

не покоримся мы английскому владычеству.

Ведь не ради славы, богатств или почестей мы сражаемся,

но единственно во имя свободы.

Первое, что нужно знать о шотландцах, — то, что они не англичане». {1} 1 Scotland. An Anthology. Ed. P. Harris. London, 1985, p. 3. Простые слова писателя и историка Морея МакЛарена выражают, казалось бы, очевидную, но далеко не общепринятую истину. В самой Британии и особенно за ее пределами прилагательное «английский» слишком часто использовалось и используется в неоправданно широком смысле. Адам Смит до сих пор кое-где известен как английский экономист, Джеймс Кук — как английский путешественник, сэр Вальтер Скотт — как английский писатель и т. д. Речь идет не о мелких терминологических тонкостях: тем самым Шотландии (а также Ирландии и Уэльсу) вольно или невольно отказывают в праве на историческую и культурную самостоятельность. Для подобного пренебрежения нет оснований.

Со времен унии с Англией 1707 г. Шотландия представляет собой административно-политическую часть и национальный регион Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Но так было не всегда. 300-летнему периоду политического подчинения предшествовала более чем тысячелетняя эпоха самостоятельного существования и развития. И сегодня Шотландия сохраняет многие автономные права: свою церковную, административную, судебно-юридическую и образовательную систему, свои обычаи и языки (шотландский и гэльский). Все эти традиции слагались веками и восходят к глубокой древности.

Любое сравнение Шотландии и Англии по каким-либо общественно-экономическим, политическим и культурным признакам обнаружит больше различий, нежели сходства, несмотря на тесные исторические связи между ними. Они «похожи», как чертополох и роза, гора и долина, камень и кирпич, гольф и крикет, виски и джин. Чтобы быть государством в точном смысле слова, Шотландии ныне недостает лишь одного, правда, существенного условия — полного национального суверенитета. Тем не менее шотландская государственность имеет давние и прочные основы, заложенные в Средневековье и существовавшие до Нового времени. Об этом все чаще вспоминают сегодня ввиду политического неполноправия страны в рамках Соединенного Королевства. В британской палате общин шотландцы (59 депутатов при 533 английских), к тому же разделенные партийными пристрастиями, обречены оставаться в бессильном меньшинстве. Нерешенность шотландского вопроса привела к мощному всплеску национального движения, особенно с 60–70-х гг. XX в. {2} 2 Ferguson W. Scotland: 1689 to the Present. Edinburgh, 1978, p. 401, 415-421; Зверева Г.И. История Шотландии. М., 1987, с. 127-168. Им охвачены различные партии и общественные силы, которые выдвигали главное требование — восстановить шотландский парламент, пусть даже с ограниченной компетенцией, и передать туда хотя бы часть полномочий из Лондона (так называемая деволюция). [1] Тогда деволюцию в целом поддерживали до 80% шотландцев (Campaign for a Scottish Assembly. Edin., 1987, p. 3). См. также: Taylor B. The Road to the Scottish Parliament. Edin., 2002.

На референдуме 11 сентября 1997 г., в день 700-летия победы своего национального героя Уильяма Уоллеса в битве при Стирлинг Бридже, подавляющее большинство шотландцев высказалось за восстановление парламента в Эдинбурге с определенными законодательными полномочиями. Первые выборы в новый, но при этом древний орган власти состоялись в 1999 г., и он возобновил деятельность, будучи правомочен принимать постановления в сфере экономики, местного управления, судебно-правовой системы, здравоохранения, культуры, образования, охраны окружающей среды и др., а также изменять ставку подоходного налога в пределах 3%. Однако вопросы макроэкономики, финансов, обороны, безопасности и внешней политики остаются прерогативой парламента Великобритании и правительства в Лондоне. На парламентских выборах 2011 г. в Шотландии абсолютное большинство впервые завоевала Шотландская Национальная Партия, ведомая своим одаренным лидером Алексом Сэмондом, который возглавил исполнительную власть в ранге первого министра. Свое первое обещание националисты уже сдержали: на 18 сентября 2014 г. назначен новый референдум, на сей раз о полной независимости от Соединенного Королевства. Какой выбор будет сделан в тот день — решать самим шотландцам и только им, но цель настоящего издания — показать, что они имеют не меньшее право на самоопределение, чем другие народы, а исторические основания для этого у них более весомы, чем у иных новоиспеченных государств Европы и мира.