Дмитрий Гаврилов - Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения [litres]

Из Фракии в Киев Олег II едва ли вернулся вслед за Игорем, предоставив тому возможность позориться самому. Два досадных поражения подряд от хазар и византийцев в глазах соплеменников означали, что Добрая удача покинула правителя. Поэтому сам «Халег» решил вернуть её себе, попытать счастья в Персии, и к остаткам отправившихся с ним русов в этом «мероприятии» могли присоединиться самые разные искатели приключений и наживы от аланов до славян.

Современник событий, Лиутпранд Кремонский (922–972) – дипломат, а с 962 года епископ Кремоны – в пятой главе своего труда «Антоподосис» («Книги воздаяний») оставил следующее свидетельство о неудачном нападении русов на Константинополь:

«XV. В северных краях есть некий народ, который греки по его внешнему виду называют русиос мы же по их месту жительства зовём “нор(д) маннами”. Ведь на тевтонском языке “норд” означает “север”, а “ман” – “человек”; отсюда – “нор(д)манны”, то есть “северные люди”. Королём этого народа был [тогда] Игорь (Ингер); собрав более тысячи судов, он пришёл к Константинополю. Император Роман, услышав об этом, весьма встревожился, ибо отправил свой флот против сарацин и для защиты островов. Проведя в размышлениях немало бессонных ночей, – Игорь в это время опустошал морское побережье, – Роман узнал, что в его распоряжении есть ещё 15 полуразрушенных хеландий, которые народ оставил [дома] из-за их ветхости. Услышав об этом, он велел прийти к нему тус калафатас, то есть кораблестроителям, и сказал им: “Сейчас же отправляйтесь и немедленно оснастите те хеландии, что остались [дома]. Но разместите устройство для метания огня не только на носу, но также на корме и по обоим бортам”. Итак, когда хеландии были оснащены согласно его приказу, он посадил в них опытнейших мужей и велел им идти навстречу королю Игорю. Они отчалили; увидев их в море, король Игорь приказал своему войску взять их живьем и не убивать. Но добрый и милосердный Господь, желая не только защитить тех, кто почитает Его, поклоняется Ему, молится Ему, но и почтить их победой, укротил ветры, успокоив тем самым море; ведь иначе грекам сложно было бы метать огонь. Итак, заняв позицию в середине русского [войска], они [начали] бросать огонь во все стороны. Руссы, увидев это, сразу стали бросаться с судов в море, предпочитая лучше утонуть в волнах, нежели сгореть в огне. Одни, отягощённые кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв, даже в огне продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу. Ведь корабли руссов из-за своего малого размера плавают и на мелководье, чего не могут греческие хеландии из-за своей глубокой осадки. Чуть позже Игорь с большим позором вернулся на родину. Греки же, одержав победу и уведя с собой множество пленных, радостные вернулись в Константинополь. Роман приказал казнить всех (пленных) в присутствии посла короля Гуго, то есть моего отчима» (пер. с лат. И. Дьяконова, 2005).

Не было у Игоря/Херрауда Младшего дипломатических и прочих талантов отца, да и могучий союзник Симеон Великий почил в 927 году. Так что поход, свершённый под нажимом обстоятельств и хазар и едва ли подготовленный с той тщательностью, как это делал Олег Вещий, не мог завершиться удачей. Харизматичный Олег II долгие годы затенял пасынка, и у того не было возможностей проявить себя ранее 941 года. Но, возможно, Игорь не участвовал в разборках отчима с хазарами Причерноморья, предшествовавших неудаче под стенами Константинополя, поскольку именно на этот период приходится изгнание им Олега Младшего, то есть Асму(н)да. Так что на счету у Игоря было лишь одно поражение от греков и, возможно, даже победа над старшим братом. С исчезновением Олега II Игорь пытался проявить какую-то самостоятельность, насколько позволяли обстановка и его характер. Собрав силы к 944 году, он, по сообщениям летописи, склонил ромеев к мирному договору. Но какому?

«В год 6449 (941). Пошел Игорь на греков. И послали болгары весть царю, что идут русские на Царьград: десять тысяч кораблей [29]. И пришли, и подплыли, и стали разорять страну Вифинскую, и попленили землю по Понтийскому морю до Ираклии и до Пафлагонской земли, и всю страну Никомидийскую попленили, и Суд весь пожгли. А кого захватили – одних распинали, в других же, как цель их ставя, стрелами стреляли, заламывая назад руки, связывали и вбивали железные гвозди в головы. Много же и святых церквей предали огню и по обоим берегам Суда захватили немало богатств. Когда же пришли с востока воины – Панфир-деместик с сорока тысячами, Фока-патрикий с македонянами, Федор-стратилат с фракийцами, с ними же и сановитые бояре, то окружили русь. Русские же, посовещавшись, вышли против греков с оружием, и в жестоком сражении едва одолели греки. Русские же к вечеру возвратились к дружине своей и ночью, сев в ладьи, отплыли. Феофан же встретил их в ладьях с огнем и стал трубами пускать огонь на ладьи русских. И было видно страшное чудо. Русичи же, видя пламя, бросались в воду морскую, стремясь спастись, и так оставшиеся возвратились восвояси. И, придя в землю свою, поведали – каждый своим – о происшедшем и о ладейном огне. “Будто молнию небесную, – говорили они, – имеют у себя греки, и пуская её, пожгли нас; оттого и не одолели их”. Игорь же, вернувшись, начал собирать множество воинов и послал за море к варягам, приглашая их на греков, снова собираясь идти на них. <���…>