Дмитрий Гаврилов - Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения [litres]

«Царь же Леонъ и Александръ миръ сотвориста съ Олгомъ, имышеся по дань, и роте заходиста межи собою, целовавши сами крестъ, а Олга и мужи его водиша на роту по Русскому закону, кляшеся оружiем своимъ и Власiемъ скотьим богомъ; и утвердиша миръ…» (ПСРЛ, т. XI, с. 19).

Христиане и русские в заключительной части упомянутого договора 912 года и вовсе противопоставляются, во-первых, а во-вторых, русские клянутся по своему закону и обычаю, как и под стенами Цареграда пять летописных лет назад.

907 год. «…Цесари же Леон и Александр заключили мир с Олегом, обязались уплачивать дань и присягали друг другу: сами целовали крест, а Олега с мужами его водили присягать по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и Волосом, богом скотьим,и утвердили мир. И сказал Олег: “Сшейте для руси паруса из паволок, а славянам шелковые”, и было так. И повесили щиты свои на вратах в знак победы, и пошел от Царьграда. И подняла русь паруса из паволок, а славяне шелковые, и разодрал их ветер. И сказали славяне: “Возьмем свои толстины, не даны, знать, славянам паруса шелковые”. И вернулся Олег в Киев, неся золото и паволоки, и плоды, и вино, и всякое узорочье. И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещенными».

912 год. «…В знак крепости и неизменности, которая должна быть между вами, христианами, и русскими,мирный договор этот сотворили мы Ивановым написанием на двух хартиях – цесаря вашего и своею рукою, – скрепили его клятвоюпредлежащим честным крестом и святою единосущною Троицею единого истинного Бога вашегои дали нашим послам. Мы же клялисьцесарю вашему, поставленному от Бога, как божественное создание, по закону и по обычаю нашим,не нарушать нам и никому из страны нашей ни одной из установленных глав мирного договора и дружбы. И это написание дали царям вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой утверждения и удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта 15, в год от сотворения мира 6420» (ПВЛ, пер. О.В. Творогова).

Я. Малингуди, разбирая текст второго договора Олега и ромеев, доказала, что «император (в данном случае имевший на то право Лев VI. – Авт. ) удостоверил знаком креста и инвокацией только одну грамоту, а именно – тот документ, отправителем которого был он сам. Я хотела бы еще раз подчеркнуть, – пишет исследователь, – что речь идет здесь отнюдь не о копиях (как обычно толкуют выражение “две харатьи”) – ни императорской, ни русской грамоты. Первая грамота, отправленная императором к русам, содержала прежде всего материальные обязательства греческой стороны и включала как инсерт обязательство русов хранить мир. В её начале имелись крест и тринитарная инвокация. Отправителями второй грамоты были 15 русов-посланников, а её адресатом – император. Грамота содержала, в первую очередь, обязательство русов хранить мир, затем – в качестве инсерта – следовали материальные обязательства греков вместе с заявлением о засвидетельствовании и законности договора. Эта грамота не имела ни креста, ни инвокации, так как русы были еще язычниками; однако, в её конце находилось сообщение о клятве, которой они заверяли грамоту…» (Малингуди, 1996–1997).

Послы Олега приносят клятвы перед богами.

Миниатюра Радзивилловской летописи

Кстати, в свете процитированного – самые первые отсылки к законам Руси мы как раз обнаружим в летописи в связи с первым и вторым договорами Олега Вещего и ромеев. Далее в том же тексте можно найти:

(912) «Аще ли ударить мечемь или бьеть кацѣмь любо сѣсудомъ, за то ударение или убьение да вдасть литръ 5 сребра по покону рускому».

И в договоре Игоря много лет спустя будут также упоминания на этот счёт:

(945) «Аще ли ключится украсти русину от грѣкъ что, или грѣчину от руси, достойно есть, да възвратит е не точью едино, но и цѣну его. Аще украденое обрящется продаемо, да вдасть цѣну его сугубу, и тъ покажненъ будеть по закону грѣцкому, и по уставу грѣцкому и по закону рускому… И о томъ, аще обрящют русь кувару грѣчьску, вывержену на нѣкоемъ любо мѣстѣ, да не приобидять ея. Аще ли от нея възметь кто что или человѣка поработить или убьеть, да будеть повиненъ закону рускомуи грѣцкому».

То есть Олег по факту является ещё и законотворцем, и его Русские законы предшествуют «Русской Правде» Ярослава Мудрого.