Иван Снегирёв - Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора

На грядущем маскараде Варенька не могла присутствовать ввиду того, что была на седьмом месяце беременности, поэтому Бутурлин решил порадовать императора очередной избранницей; о ней он теперь говорил Николаю Павловичу:

— Чудесное личико, свежее, румяное, эдакий розанчик! Фигура тоже очень хороша, стройная, соразмерная, никаких изъянов; плечи восхитительные, талию в рюмочку. Чем-то похожа на Варвару Нелидову, но моложе — едва минуло восемнадцать. Умом, правда, не отличается: как-то один кавалер спросил её, что она читает, а она ответила: «Розовенькую книжку, а моя сестра читает голубую».

— Ум для женщины скорее недостаток, чем достоинство, — сказал Николай Павлович. — Кто такая? Как зовут?

— Из знатного рода, княжна Щербатова, вы знаете её отца, — отвечал Бутурлин.

— Да, знаю, достойный человек, — кивнул Николай Павлович. — Он предупреждён?

— Он счастлив, что его дочь удостоилась внимания вашего величества, — поклонился Бутурлин.

— А сама она? — продолжал спрашивать Николай Павлович.

— Ждёт встречи с вами, — сказал Бутурлин.

Николай Павлович улыбнулся.

— Так как же её зовут? — спросил он.

— Ольгой, а домашние называют Олюшкой, — позволил себе улыбнуться и Бутурлин.

— Чудесно! — воскликнул Николай Павлович. — Мне нравится это имя: в нём есть мягкость, округлость и податливость, что и должно быть в женщине…Так, значит, сегодня, на маскараде?

— Да, ваше величество. Она будет в костюме селянки; в правой руке — букетик из высушенных колосков, — деловито сообщил Бутурлин. — Вы найдёте её возле пятой колоны от входа, где она станет вас дожидаться.

— Чудесно, чудесно, — повторил Николай Павлович, и вдруг напустив на себя суровый вид, бросил на Бутурлина свой тяжёлый взгляд: — Ты мне предан, Бутурлин? А Россию любишь?

Бутурлин вздрогнул и с трудом прохрипел:

— Всей душой…

Николай Павлович, не отрываясь, смотрел на него, затем сказал:

— Преданные люди нужны России; я подумываю о том, чтобы ввести тебя в Сенат. Справишься?

— Ваше величество! — Бутурлин всплеснул руками, на глазах его показались слёзы.

— Верю, справишься, — с лёгкой улыбкой сказал император. — Служи честно, и будет тебя благодарность Отечества и моя.

— Ваше величество!.. — Бутурлин всхлипнул и расплакался.

— Радоваться надо, а ты плачешь, — Николай Павлович подал ему свой носовой платок. — На-ка вот, утрись.

В этот день Николай Павлович, как и обещал, обедал со своей семьёй: за столом сидели супруга императора Александра Фёдоровна, старший сын Александр со своей женой Марией Александровной и старшая дочь императора Мария Николаевна. Две другие дочери не вышли к обеду по причине недомогания, а младшие сыновья обедали отдельно.

Николай I с цесаревичем Александром в мастерской художника.

Картина Б. Виллевальде

Николай Павлович любил жену и детей: Александра Фёдоровна родила восьмерых, прежде чем врачи запретили ей рожать; она была слаба здоровьем, хрупка и как-то по-женски беззащитна, что вызывало трогательную нежность Николая Павловича. Перестав быть его женой в постели, Александра Фёдоровна оставалась близким другом императора — настолько близким, что он, не смущаясь, рассказывал ей о своих любовных похождениях. Не смущало его и присутствие старших детей: после того как Александр женился, а Мария вышла замуж, Николай Павлович считал их достаточно взрослыми, чтобы рассказывать при них всё.

— Гуляю я по Дворцовой набережной, — говорил он за столом, — и вижу на мостике через Зимнюю канавку молодую, скромно одетую особу, а в руках она несёт большую нотную папку. Фигура у девушки хорошая, личико миловидное, да мало ли таких в Петербурге! Посмотрел я на неё и пошёл себе дальше, однако на следующий день вновь встречаю сию особу на том же месте. Кланяюсь ей, улыбаюсь, и она мне улыбается; после этого завёл разговор. Выяснилось, что она живёт с матерью, даёт уроки музыки, поскольку пенсии, оставшейся от отца, не хватает; из прислуги у них только кухарка, а живут они в небольшой квартире на Гороховой улице. Меня она приняла за простого офицера, и я не стал её разубеждать.

На другой день мы опять повстречались, после — ещё; в конце концов, она пригласила меня к себе домой — сказала, что хочет познакомить со своей матерью. Ладно, пусть так: вечером выхожу из дворца, воротник шинели поднял, чтобы не узнали, и иду на Гороховую улицу. Нахожу нужную квартиру, дёргаю звонок, дверь мне открывает кухарка в засаленном фартуке. «Барыня дома?» — спрашиваю. — «Нету», — отвечает. — «А барышня?» — «Тоже нету, но скоро будет» — «Так я зайду, подожду?» — «А нечего ждать. Сегодня нам не до простых гостей, потому что сам император в гости придёт!» — «Кто же сказал, что император сюда придёт?» — «Барышня сказала. У нас всё уже приготовлено! Так что уходите-ка вы подобру-поздорову!» — «Ну так передай своей барышне, что она дура» — хлопнул я дверью и ушёл!.. Ну как вам приключение? — расхохотался Николай Павлович.