Кэтрин Арнольд - Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

К северу от границы первый задокументированный случай испанского гриппа среди гражданского населения Канады был зарегистрирован в Викториавилле 8 сентября 1918 года [24].

В течение месяца болезнь охватила всю страну от побережья до побережья. К концу 1918 года 50 000 канадцев умерли от испанского гриппа [25].

«Испанка» пробралась в Виннипег, столицу Манитобы, 30 сентября 1918 года, направляясь на запад на военном поезде с больными солдатами. Через четыре дня после прибытия в Виннипег погибли двое солдат и местный железнодорожник – первая жертва среди гражданского населения. Гражданские власти надеялись, что грипп скоро пройдет. Но 12 октября The Manitoba Free Press сообщила своим читателям, что «все школы, церкви, театры, танцевальные залы и другие общественные места в Виннипеге и пригородах будут закрыты на неопределенный срок сегодня в полночь в качестве меры, направленной против распространения эпидемии испанского гриппа, 12 новых случаев которого были зарегистрированы в городе вчера» [26]. Несмотря на эти доблестные усилия отцов города, испанский грипп свирепствовал в Виннипеге и его пригородах, и к 31 октября было зарегистрировано 2162 случая заболевания. Точно так же, как и в Соединенных Штатах, медицинские вмешательства были обречены на провал из-за нехватки врачей и квалифицированных медсестер. В прериях, в маленьких городках Манитобы, Саскачеване и Альберте, люди пытались изолироваться, но это не остановило неумолимого продвижения «испанки» по Канаде. Инфекция проникла в отдаленный аванпост торговой Компании Гудзонова залива в Норвей-Хаус, Кееватин, 4 декабря 1918 года благодаря собачьей упряжке, доставившей пакет с почтой из Кроу-Лейка, который уже был заражен [27]. Этот регион Канады и в лучшие времена отличался суровыми условиями. Местные жители влачили жалкое существование охотников-собирателей, питаясь добытой в лесу пищей, в то время как основные продукты питания, такие как мука, чай и сахар, продавались в обмен на меха из магазинов Компании Гудзонова залива. У них было мало припасов, и когда начался испанский грипп, семьи голодали в разгар зимы. Гарри Эверетт, выросший в Беренс-Ривер, Манитоба, живо вспоминал об испанском гриппе в своих мемуарах:

«Мое первое воспоминание – это то, как я лежу в гамаке, похожем на качели, и вижу кровати по всей комнате, и одну женщину, которая достает из-под блузки свою маленькую сумочку и отдает ее моему отцу. Это было во время эпидемии испанского гриппа. Мой отец был единственным, кто не болел и был здоров в течение нескольких дней, обходя разные дома, чтобы убедиться, что у них достаточно дров, чтобы поддерживать огонь, и забирать тела, которые были в доме… Они сказали, что если бы больные, которые умерли, остались в доме, где было тепло, то все обошлось бы. Они вышли слишком рано, замерзли, и у них случился рецидив» [28].

Отчаявшись найти пищу для своих семей, многие выздоравливающие жертвы слишком рано отказывались от постельного режима, и у них развивалась вторичная пневмония. Еще одним осложнением было то, что многие из них уже переболели туберкулезом, который в то время свирепствовал среди коренного населения Канады.

Преподобный Генри Гордон описал существовавшие условия, при которых испанский грипп поразил миссию Гренфелла в Картрайте, Лабрадор.

Он обрушился на это место, подобно циклону, через два дня после того, как ушел почтовый пароход. После обеда я отправился осматривать дома и был просто потрясен тем, что обнаружил. Целые семьи лежали полумертвые на кухонных полах, неспособные даже покормить себя или поддерживать огонь… Я думаю, что там было только четыре человека, которые были здоровы. Чувство глубокой обиды на бездушие властей, которые прислали нам болезнь на почтовом пароходе, а затем оставили нас на произвол судьбы. Беспомощность бедняков поражала в самое сердце. Это было ужасно, люди плакали, дети умирали повсюду [29].

Замерзшая земля северной зимы сделала невозможным захоронение жертв испанского гриппа. И местные жители придумали хитроумные способы держать тела подальше от голодных собак. Некоторые трупы завернули в простыни и поместили на крышах, создавая призрачные саваны, пока их не похоронят весной [30]. В Норвей-Хаусе тела складывали, как дрова в хижине, пока их не хоронили. Один очевидец вспоминал:

«Там было так много людей, что они не могут похоронить их всех по отдельности. их просто собрали и похоронили в ящике. Они просто бросили тела в ящик, я не знаю, сколько их там было. И у них были большие подъемные краны, и они собирали эти тела вместе, и там было много людей и детей. это было ужасное время, трудное время, чтобы собрать всех людей и похоронить их. Хотя некоторые из этих людей до поры до времени оставались в хижине, у них было недостаточно досок для гробов, и они просто закапывали их в мешках» [31].