Владимир Плугин - Разведка была всегда...

Конечно же это чистое совпадение, что именно этот, наименее изученный турецкими и европейскими специалистами-топографами район стал хорошо известен в Петербурге. Когда в 1915 году Британия предъявила претензии на этот район в рамках антантовского проекта раздела Турции, известного под названием «план Сайкс-Пико», российский МИД и Дипломатическая канцелярия при Ставке, к изумлению английской стороны, проявили исключительную осведомлённость относительно «особенностей эконом-географического свойства» того лакомого азиатского берега Босфора, который, как полагали в Лондоне, был так далеко расположен от собственных интересов России.

Впрочем, это к слову, но Щеглов и Джанбулат-бей после тех давних прогулок нередко любовались новыми пополнениями коллекции различных вещей из янтаря, до которого Джанбулат-бей был большой охотник. Не эта ли тайная страсть к янтарю привела Джанбулат-бея на северные берега? Кто знает...

Во всяком случае, османский посол привёз свою любимую коллекцию в Стокгольм, а у Щеглова, по случаю конечно, оказалось несколько новых дивных приобретений, вскоре перекочевавших в посольское собрание.

Военно-морской атташе и посол воюющих держав, разумеется, придерживались «отношений самых холодных и учтиво безразличных», по словам самого А. Н. Щеглова. Но взаимное безразличие, как оказалось, делу вовсе не вредило. После приезда Джанбулат-бея из Стокгольма в Петроград потекла любопытнейшая информация.

Петрограду стали известны некоторые аспекты деятельности министра иностранных дел Швеции Кнута Валленберга, активно посредничавшего в организации встреч послов Турции и Японии в Стокгольме. Джанбулат-бея при этом интересовало, насколько сепаратный мир Турции с каким-либо из членов Антанты мог уравновесить секретную договорённость Японии с Германией. Посла Японии в Стокгольме Усиду интересовала перспектива сближения Японии со странами Центрального договора, возможно, с помощью именно турецкой дипломатии. Стало также известно, что Джанбулат-бей возлагал определённые надежды на помощь германских дипломатических представителей в Стокгольме, поскольку личных успехов в контактах с Усидой он не добился.

Дело в том, что в середине июля 1915 года в Стокгольм прибыл влиятельный представитель деловых кругов Германии К. Монкевиц, директор Германского банка. Не прошло и недели, как берлинский финансист сумел выйти на негласный контакте посланником России в Стокгольме А. В. Неклюдовым. Недвусмысленные соображения К. Монкевица о сепаратном мире между Россией и Германией строились на идее экономического и политического сотрудничества Петрограда и Берлина в Европе и на Востоке.

В отношении турецких Черноморских проливов говорилось, что их следует сделать «русско-германо-турецкой территорией при совершенно срытых укреплениях». Выдавая за действительное то, к чему, в частности, только стремилась Германия в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке, К. Монкевиц заверял русских дипломатов, что Турция не более не менее как горячо желает «соглашения с Россией через Германию».

Однако эта идея принципиально расходилась с информацией А. Н. Щеглова. Прямые и достоверные (и абсолютно секретные) сведения русского атташе свидетельствовали: Турция действительно ищет сепаратного мира с Россией, но не через Германию, а только напрямую. Эти данные позволили послу России А. В. Неклюдову избежать немецкой ловушки.

Несмотря на тщательно охранявшуюся конфиденциальность контактов (директор Германского банка и российский посол ни разу не встречались лично), в стокгольмской печати германским предложениям была обеспечена весьма широкая огласка, чему особо содействовал Джанбулат-бей. Обращает на себя внимание, что хорошо организованная утечка информации шла не только через него, но также через греческих и болгарских представителей в Петрограде и в столицах европейских держав, включая и Швецию. А. Н. Щеглову стало известно, что они с тревогой сообщали своим ведомствам: германская дипломатия ищет путей к сепаратному миру с Россией «за счёт Проливов и Константинополя». Таким образом, как мы видим, в расстановке ловушки участвовала и турецкая дипломатия, для которой утечка информации о возможном мире с Россией стала одним из средств давления на Болгарию в пользу союза с Турцией и на Грецию — для удержания Афин от весьма опасного для Турции выступления против неё. Таков был тихий и мирный Стокгольм летом 1915 года...