Наконец, ещё с ноября 1913 года Щеглов категорически высказывается против любой операции военно-морского флота в Дарданеллах. «Бесполезная трата сил и человеческих жизней, — говорил он, — обойдётся в 100 тысяч жертв». Щеглов ошибался в цифрах. Предпринятая по настоянию Уинстона Черчилля (в то время первого лорда Адмиралтейства Великобритании) бесславная для Антанты десантная операция в Дарданеллах в 1915 году унесла более полумиллиона человек с обеих сторон.
Профессионал высокого класса, сообщавший, в частности, регулярно и подробно о датах заседаний и о повестке дня германо-турецкого Бюро по контршпионажу, работавшего в Стамбуле весной-летом 1914 года, А. Н. Щеглов сделал всё возможное, чтобы Россия и Турция не столкнулись на полях сражений.
Вот как это было.
Весной 1914 года стамбульские газеты деятельно обсуждали возможную поездку группы высокопоставленных деятелей младотурецкого режима в Петербург. Возглавить её должен был председатель комитета, глава правящего младотурецкого триумвирата Талаат-паша, женатый, кстати, на русской женщине. Высокий уровень делегации поддерживался также за счёт включения в её состав военного министра и другого члена триумвирата — Энвер-паши.
Когда в Петербурге стало известно, что в Россию собирается «друг кайзера и главный агент Германии на Востоке», как называли Энвер-пашу, объём и количество шифротелеграмм между Петербургом и Стамбулом, по моим подсчётам, утроились.
И морское, и военное ведомства России насторожились: чего хочет добиться в Петербурге этот непримиримый противник России и фактический лидер младотурецкого режима? Запросы были адресованы российскому посольству в Стамбуле, военному и военно-морскому атташе. Посол России М. Н. Гире и военный атташе генерал-майор Леонтьев отделались общими рассуждениями в духе того, что 32-летнему Энвер-паше деятельность натуры и любовь к неожиданным поворотам в политике дают как бы импульс к разъездам за рубеж. Детально перечислялись поездки военного министра в страны Западной Европы и в соседние Балканские государства, встречи, имена, продолжительность некоторых бесед, вероятные и реальные темы. Всё как положено. За исключением главного — чего можно ожидать.
Дворцовая, 6 высказала Гирсу недовольство скудостью оценок. Причём в выражениях кратких, но энергичных.
Посол спохватился: где сводки Щеглова? Оказалось, что некто из российского посольства, чиновник из аппарата посла, который готовил депеши для Петербурга по визиту Энвер-паши [31], вообще не включил собранные Щегловым материалы. А они-то и давали подлинную картину того, сколь сложен и противоречив был «русский поворот» в политике Турции весной 1914 года. По просьбе посла Александр Николаевич подготовил ещё один вариант своих оценок ситуации. Он обратил внимание, что в Стамбуле работает русско-турецкий Комитет по торговле. Во главе его стоял видный младотурок, начальник одного из департаментов министерства торговли Исмет-бей, а заместителем его стал, по просьбе самих турок, директор стамбульского отделения Русско-Азиатского банка Гр. Печенев. «Оба деятельны, так и снуют, умножая капиталы, между Одессой и Стамбулом. При словах «война», «воевать», «оружие» и прочее один бледнеет и крестится, а другой дико вращает глазищами, шевелит усами и призывает Аллаха покарать тех, кто накликает войну».
Правда, А. Н. Щеглов не давал увлечь себя картиной безмятежной дружбы. Раз-другой он посетил созданный Комитетом по торговле при российском посольстве Русский кружок. Там обучали русскому языку, читали первые переводы на турецкий язык Пушкина и Гоголя. Поглощали несметное количество пельменей из говядины, а самовары кипели, писал Щеглов, «беспрестанно, как только не распаяются»...
Русский кружок собирался в уютнейшей домашней обстановке, когда и сам посол Гире, вальяжно-добродушный, посиживал в кругу турецкой молодёжи «нового закалу», а любезная его супруга удалялась с дамами из этого кружка для обсуждения своих дел, которые, увы, остались неведомы даже Щеглову.
Александр Николаевич поглядел, послушал, навёл справки. Это было в марте-апреле. А в июне 1914 года в Севастополе, Керчи и Феодосии в руки местной полиции и чинов военного дознания попали несколько человек, деятельно и, как оказалось, весьма умело составлявших схемы доков и портовых сооружений, размещения кораблей на швартовках и описания прочих, как занесли в протокол, «предметов свойства деликатного и до поставок сухофруктов, как показывают задержанные, отношения вовсе не имеющие».
Читать дальше