Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Современная библеистика находится в довольно-таки удивительном состоянии. По мере накопления все большего и большего фактического материала старая теория об Иисусе – неизвестном пророке (не важно, ненависти или любви) трещит по всем швам. Забавно смотреть, на какие ухищрения идут некоторые исследователи мандеев и назореев, развивавшихся за пределами Римской империи, какие невероятные, фантастические теории происхождения этих названий и этих религий предлагают они.

Все эти теории похожи на знаменитые эпициклы, которые рисовали астрологи, чтобы объяснить сложные движения планет вокруг Земли.

На самом деле эпициклов не надо, потому что планеты не движутся вокруг Земли. Они движутся вокруг Солнца. Для того, чтобы объяснить гигантское разнообразие различных сект, существовавших как в пределах, так и за пределами Римской империи, достаточно всего трех положений.

Иешуа ха-Ноцри не был «неизвестным» пророком.

Он был могущественным Мессией «четвертой секты», и, более того, он был не первым и не последним Мессией этой секты, верившей, что ее Мессия есть аватар Господа.

Идеология этой секты, в том виде, в котором ее реформировал Иоанн Креститель, он же Цадок, он же Енох, была протогностической. Она обещала своим членам бессмертие души, венцы на небесах и тела ангелов, и именно эта теологическая инновация была главной причиной успеха секты.

Как именно развивалась история Иисуса?

Сколько ему было лет в тот момент, когда его распяли? Когда именно произошла его казнь?

Почему христиане переменили время казни Иисуса, перенеся ее поближе к казни Иоанна Крестителя?

И как из раннего назорейства сложилась христианская церковь?

Об этом – в следующей книге.

Книга Еноха цитируется, как правило, по единственному российскому переводу А. В. Смирнова, выполненному в 1888 г. Перевод Смирнова выполнен с эфиопской книги Еноха, впервые опубликованной в начале XIX в. Для своего времени он был замечательного качества. С тех пор, однако, нам стало известно значительно больше вариантов текста, и в случае разночтений автор оставляет за собой право пользоваться текстом: George W. E. Nickelsburg and James C. VanderKam. 1 Enoch: The Hermeneia Translation. Fortress Press, Minneapolis, 2012. На сегодняшний день это наиболее точный перевод, учитывающий все варианты и разночтения. Кроме того, в русском и западном переводах приняты разные разбиения: перевод Смирнова разбит на 20 главок, западный – на 107. Для удобства читателя автор указывает оба варианта нумерации, сначала русский, потом западный.

История находки в Наг-Хаммади сама послужила предметом увлекательного расследования одного из ее главнейших исследователей Джеймса Робинсона, изложившего свои детективные изыскания в James M. Robinson. Hag Hammadi: The First Fifty Years, Institute for Antiquity and Christianity, 1995. М-р Робинсон даже уговорил Мухаммеда Али вернуться на место его открытия. Для этого ему пришлось уговорить сына убитого: «Я должен был поехать в Хамра-Дум, найти там сына Ахмада Исмаила, человека, которого зарубил Мохаммед Али, и получить от него заверение в том, что, поскольку он уже стрелял по похоронной процессии семьи Мухаммеда Али, ранив самого Али и убив члена его клана, он считает инцидент исчерпанным. Тем самым соображения чести освободят его от необходимости напасть на Мухаммеда Али, ежели он вернется к подножию утеса. Я принес эти добрые вести самому Мухаммеду Али, который в ответ расстегнул рубаху, продемонстрировал мне шрам на груди и похвастался, что он был ранен, но не убит, и заявил, что ежели он когда-либо увидит сына Ахмада Исмаила снова, то он порешит его на месте. После демонстрации этого хвастливого бесстрашия его удалось убедить приехать к утесу, неузнаваемого в моей одежде, в правительственном джипе, со мной на стороне, откуда могли прилететь пули из деревни, и с ним на безопасной, глядящей в сторону утеса стороне, на заходе солнца во время Рамадана, когда все мусульмане сидят дома и насыщаются после длительного поста в течение всего дня». В последнее время появилось много статей, критикующих расследование Робинсона за неполиткорректность и «предвзятое колониальное отношение». Г-н Робинсон рассказывает, что арабы занимаются кровной местью и не понимают ценности древних книг: стало быть, это неправда! (См., например: Nicola Denzey, Justine Blount. Rethinking the Origins of the Nag Hammadi Codices. JBL 133, no. 2 (2014): pp. 399–419.)