Юлия Латынина - Христос с тысячью лиц

Он физически воскрес и явился к своему брату, а потом вознесся на небо, и скоро он вернется оттуда с ангелами на облаках. Надмирный Дух, обитающий в Иисусе, оживил своего обитателя. Никакого нового Мессии не нужно. Нужно ждать возвращения старого, которое случится вот-вот, а местоблюстителем вместо Мессии пока побудет его брат.

А что же Иоанн Креститель? Если верить славянскому Иосифу и мандеям, он в это время был еще жив. И у нас нет ни малейших оснований полагать, что Иоанн Креститель разделял эту новую теологическую конструкцию Иакова.

Более того, у нас есть сведения о беспорядках на ступенях храма, – беспорядках, которые мы так часто поминали и которые имели в истории секты такое огромное значение, что рассказ о них дошел до нас в двух ипостасях. Они описаны и в «Деяниях апостолов», и в «Псевдоклиментинах». В ходе этих беспорядков, если верить «Псевдоклиментинам», приверженцы Иакова Праведника, которые считали, что воскрес именно Иисус, столкнулись с приверженцами Иоанна Крестителя, которые утверждали, что воскрес именно Иоанн.

Мы еще не рассмотрели всех наших источников, – мы вернемся к этому вопросу в следующей книге, – но даже сейчас, с учетом данных славянского Иосифа, мы можем предположить, что это были за беспорядки.

Это были беспорядки после казни Иоанна Крестителя в 36 г. н.э . Это были столкновения между фракцией Иоанна Крестителя и фракцией Иакова Праведника за лидерство в секте. Именно эти столкновения привели к отставке Пилата и к тому, что по указке взбешенного Тиберия Сенат принял закон против христианских гоэсов.

После этих беспорядков секта раскололась на несколько фракций. Фракция сторонников Иакова исповедовала физическое воскресение Христа. Фракция сторонников Иоанна Крестителя, похоже, принялась развивать идею о бессмысленности физического воскресения и о том, что Христом может стать каждый.

Во всяком случае, именно лидеры, связанные с сектой Иоанна Крестителя, постоянно демонстрировали гностический образ мыслей. Аполлос, который «знал только крещение Иоанново», не верил в физическое воскресение уже в 50-х гг. Новым Христом считал себя преемник Иоанна Крестителя Досифей, которого Роберт Эйзенман идентифицирует с мятежником Дортом, распятым сирийским наместником Уммием Квадратом. Симон Волхв/апостол Павел, считавший себя новым Христом, тоже состоял до 36 г. именно в секте сторонников Иоанна Крестителя.

Идея превращения человека в Бога составляла саму суть новой религиозной теологии. Именно она обеспечивала ее фантастическую привлекательность, но именно она, поразительным образом, находилась в жесточайшем противоречии с другой особенностью «четвертой секты» – ее строжайшей организацией.

Вся «четвертая секта» была построена на жесточайшем подчинении начальникам, которых надо было слушаться, как Бога. Если человек сам мог взойти на небо и стать там Богом – зачем ему было слушаться начальников?

В ходе беспорядков 36 г. пути тоталитарной организации, возглавляемой Иаковом Праведником, и мистической идеологии, созданной Иоанном Крестителем, впервые разошлись, и, хотя эта организация впоследствии множество раз меняла свою идеологию и отказывалась от всего – от соблюдения иудейского закона, от самой фигуры Иакова Праведника, наконец, – она всегда с недоверием и подозрением относилась к идее прямого, без посредничества епископа, разговора с Богом.

Ортодоксальная церковь в этом смысле во многом была возвращением к ортодоксальному иудаизму. Совершенно не случайно, что один из главных идеологов, если не основателей будущей христианской ортодоксии, – Юстин Мученик – отрицал бессмертие души и, более того, подводил под это отрицание неоспоримую теологическую основу. «Бог один безначален и неразрушим, – писал он, – поэтому души и смертны и подвергаются наказанию» {673}. Еще в 150-х гг. Юстин Мученик призывал не считать христианами тех, кто считает, «что после смерти их души тотчас берутся на небо», но зато он нейтрально относился к тем христианам, которые соблюдали иудейский закон.

Однако идея превращения человека в Бога оказалась слишком неотразимой и проникла в конце концов и в ортодоксию под видом идеи бессмертия души. Более того, все эти святые (обратите внимание на термин), все эти апостолы и мученики в сияющих венцах как две капли воды напоминали именно то обещание, которое давали своим последователям ранние гностики: вы станете у престола Бога. Вы станете членами Совета Святых. Вы станете богами.