Джеймс Нельсон: Гнев викинга. Ярмарка мести

Лохланн медленно шагал по знакомым улицам, словно по кладбищу или полю недавней битвы. Это был самый жуткий опыт в его жизни.

Затем из монастыря донесся звон колокола, призывавший монахов к сексте — молитве середины дня. Звук заставил Лохланна подпрыгнуть и со свистом втянуть в себя воздух, но он быстро очнулся. Было в этом звуке нечто надежное и утешительное. Пусть жители Глендалоха и сбежали в ужасе, но люди Господа остались здесь, и жизнь текла за монастырским валом, как всегда.

Лохланн сотворил крестное знамение и отправился дальше. Наконец он добрался до большого дома Колмана мак Брендана. Остановившись у калитки, он окинул взглядом двор и дом. Казалось, все оставалось на своих местах; и, похоже, внутри никого не было. Лохланн открыл калитку и вошел во двор. Двигался он осторожно, сам не зная почему.

У входной двери он снова остановился и схватился за задвижку. Та поддалась почти без сопротивления, и Лохланн открыл дверь.

— Господин Колман? — позвал он не слишком громко. — Фэйленд?

Он открыл дверь еще шире и шагнул внутрь. В доме было довольно светло благодаря окнам под потолком, и Лохланн различил очертания стола и стула, лестницы, ведущей на верхний этаж, котелка над очагом и тела Колмана, распростертого на полу.

Лохланн быстро пересек комнату и остановился над Колманом. Сначала он хотел помочь ему, но, еще даже не прикоснувшись к телу, увидел огромную лужу крови, высохшую на соломе и впитавшуюся в земляной пол, а также почерневшее лицо Колмана. Он умер, и довольно давно. По меньшей мере вчера. Лохланн ничем не мог ему помочь, и он еще не стал священником, так что духовной помощи тоже не мог оказать.

Он медленно приблизился к трупу, внимательно рассматривая его и обстановку вокруг. У Колмана было перерезано горло.

Его меч, извлеченный из ножен, лежал в нескольких футах от тела, так что убийца наверняка не застал его врасплох, или, по крайней мере, у Колмана было время достать оружие. У ног его виднелась небольшая яма. Лохланн заглянул в нее и увидел отпечаток чего-то квадратного, что ранее там хранилось.

«Сундучок? — подумал Лохланн. — Тайник Колмана? Это было просто ограбление?»

Он услышал шум за спиной и резко обернулся, уронив руку на рукоять меча. В дверном проеме стоял человек, но в тусклом свете Лохланн его не узнавал. А затем человек заговорил:

— Брат Лохланн?

Лохланн почувствовал, как тело его расслабляется. Он убрал руку от эфеса меча.

— Отец Финниан?

Финниан шагнул в комнату. С ним был еще один человек — молодой, немногим старше Лохланна, одетый в такую же черную монашескую рясу. Взгляд Финниана остановился на теле Колмана, лежащем у самых ног Лохланна.

— Я его нашел уже таким! — запротестовал Лохланн, внезапно осознав, как все это выглядит. — Он мертв, мертв уже давно.

Финниан вскинул руку:

— Я знаю, сын мой, я знаю. Я вижу, что он давно уже мертв. И я знаю, что все это время ты провел среди воинов. Но скажи мне, зачем ты здесь?

Лохланн бросил взгляд на молодого монаха и затем снова на Финниана, и от священника это не укрылось.

— Это брат Сеган, — сказал Финниан. — Он мой близкий друг, очень смелый молодой человек. Очень умный. Он говорит на языке варваров и на многих других языках. Сеган жил с язычниками в Вик-Ло весь прошлый год, именно он уведомил меня об их планах. Должен сказать, что, если бы не он, варвары сейчас грабили бы Глендалох.

Лохланн кивнул молодому человеку, и Сеган ответил кивком.

— Я и сам не уверен, зачем я здесь, святой отец, — сказал Лохланн. — Думаю, я искал Колмана. Или Луи. Или правду о том, что случилось. Я хочу понять, действительно ли Луи…

— Правда, — сказал отец Финниан, — это та вещь, которую все мы очень и очень желали бы узнать.

— А вы знаете? — спросил Лохланн. — Вы знаете, что случилось? С Луи, Фэйленд и Айлераном? Мне сложно поверить, что Луи хладнокровно убил Айлерана. И все же…

— Мне тоже, — прервал его Финниан. — Но о том, что произошло, я знаю не больше, чем ты.

Как часто случалось, слова Финниана прозвучали так, будто значили куда больше, будто под ними скрывался смысл, который священник мог раскрыть, а мог и утаить. И чаще он его утаивал.

— Вот почему я стал искать тебя, — добавил он.

— Язычники ушли? — спросил Лохланн. — Те, кто выжил, уплыли?

— Мне известно лишь то, что я слышал от путешественников и всех прочих, с кем я говорил. Я слышал, что большинство из них ушли, но один корабль и с десяток варваров еще здесь. Их нужно уничтожить.