Джеймс Нельсон: Гнев викинга. Ярмарка мести

Несколько человек забрались на борт «Морского молота», и для Торгрима это стало самым невыносимым зрелищем, подобным осквернению храма, как будто они водрузили один из своих крестов на алтарь Тора. Они находились на его корабле, на его драгоценном корабле. Они пачкали его любимый драккар.

«Теперь все, — подумал он. — Ничего не осталось». Еще совсем недавно он был властелином Вик-Ло, обладателем несметных сокровищ, флота из четырех кораблей, он командовал сотнями воинов. Теперь у него не было ничего. Совсем ничего.

Его предали. Его завели в это место, и, поскольку он был слишком наивен и слеп, он позволил всему этому случиться. Десятки людей — хороших людей — погибли по его вине. У него похитили все. Он теперь был не лучше раба.

Торгрим стиснул зубы, зная, что может закричать, или всхлипнуть, или броситься на ублюдков, потрошивших его корабль, но не хотел этого делать. Он хотел, чтобы Тор убил его молнией, пока он прячется в лесу, словно вор.

Ирландцы, бродившие по кораблю, спустились на берег реки. Один из них, видимо тот, кто ими командовал, отдал приказ. Торгрим ясно слышал его, несмотря на разделявшее их расстояние. Харальд и Старри находились теперь рядом с ним, и Торгрим хотел спросить у Харальда, что тот сказал, как вдруг увидел, что один из ирландцев присел и положил что-то на гальку, а затем выудил что-то из кармана. Он принялся совершать резкие движения руками, и стало ясно, что он высекает искру из кремня.

«Ублюдки, — подумал Торгрим, — они собираются сжечь мой корабль! А я могу только сидеть тут и смотреть на это. Потом они выследят нас и перебьют до последнего».

Человек на берегу сделал еще несколько движений, затем нагнулся и осторожно подул на трут. Над галькой поднялся столбик дыма.

«Нет, — продолжал размышлять Торгрим. — Я не готов умереть. Я не хочу умирать вот так». Он прожил много лет и видел много хорошего и плохого, испытал радость и горе, но он не желал, чтобы его жизнь оборвалась здесь. Он не мог умереть, пока не обрушит месть на головы тех, кто так с ним поступил. Он не оставит Мидгард, пока не отберет назад все, что принадлежало ему, пока не вынудит тех, кто это украл, заплатить за свои преступления. Он не покинет этот мир, пока не покажет богам, что достоин следующего.

Торгрим услышал шорох и повернул голову в ту сторону. Его пленники, мужчина и женщина, пробирались туда, откуда можно было увидеть берег. Мужчина что-то прошептал, одно слово, которое Торгриму показалось похожим на имя, одно из странных ирландских имен. Он обернулся к Харальду.

— Спроси его, знает ли он человека, который командует теми солдатами, — сказал Торгрим.

Харальд наклонился к мужчине и хриплым шепотом задал вопрос. Пленник помедлил, и Торгрим узнал правду раньше, чем тот заговорил.

— Да, — сказал Харальд. — Он его знает. Но не сказал, откуда и насколько хорошо.

Торгрим кивнул. Это не имело значения. Он протянул руку и схватил мешок, который пленник все еще таскал на плече. Торгрим двигался так быстро, что мешок очутился у него прежде, чем чужак сумел отреагировать. Мешок оказался тяжелым, тяжелее, чем Торгрим ожидал или мог себе представить. Он видел проступающие через ткань резкие очертания чего-то квадратного, похожего на шкатулку, и у него не было сомнений в том, что лежало внутри.

— Скажи ему, — велел Торгрим Харальду, кивая на пленника, — пусть передаст тем солдатам, что тут шестьдесят воинов идут по берегу реки. Пусть передаст, что они должны бежать, пока не попались. Если сделает это и вернется, получит назад свой клад и женщину. Если он не сможет этого сделать или предаст нас, женщина умрет раньше, чем мы.

Харальд кивнул и перевел эти слова на ирландский язык. Торгрим увидел злость на лице пленника, злость и неуверенность. Похоже, убедить этих солдат бежать от невидимого врага будет нелегко.

«На дурака он не похож, — подумал Торгрим. — Так что справится».

А затем молодой человек с мрачным видом поднялся и вышел из-за деревьев к реке, поскольку у него не было выбора. Торгрим смотрел на то, как он идет против течения. Заметив его приближение, солдаты обернулись и уставились на него, обнажив мечи.

Молодой человек остановился в пятнадцати футах от их вожака, подняв и раскинув руки, словно сдаваясь. Они обменялись несколькими словами. Торгрим взглянул на Харальда, ожидая перевода, но Харальд только покачал головой.

Торгрим снова посмотрел на реку. Солдаты, судя по всему, пытались окружить молодого человека, а тот указывал за поворот русла.