Софья Радзиевская - Рам и Гау [Повесть об обезьянолюдях]

Рам, издали увидев старика, бросился было к нему, но почему-то остановился, подошёл тихонько и молча опустился около него на корточки. Мук недовольно покосился: не собрался ли какой озорник подразнить его? Но тут же камень вывалился из задрожавших рук. Со странным криком, словно ему стало трудно дышать, старик обхватил голову мальчика и крепко прижал к себе.

Кругом, сытые и довольные, прыгали и кричали люди орды. А старик и мохнатый мальчик молчали, не разжимая объятий. И в этом молчании переживали то настоящее, человеческое, что начинало пробуждаться в их тёмной, полузвериной душе.

Взрослые мужчины не обратили особого внимания на спасённых мальчишек: их больше привлекло обезьянье мясо с приправой из сочных плодов.

Гау же и мясом не заинтересовался: выйдя на открытое место, он стоял неподвижно, опираясь на палицу. Струйка дыма, такая далёкая и желанная, по-прежнему приковывала его мысли. Морщины на низком лбу сходились и расходились, он тяжело вздыхал и качал головой.

Маа издали преданно наблюдала, переводя глаза с хмурого лица на дым вдали, и тоже невольно вздыхала. Наконец, приблизившись, она нерешительно протянула к нему сложенные руки, полные жёлтых плодов. Гау раздражённо оттолкнул их, не сводя глаз с горизонта. Маа не обиделась: вежливость не была в обычае людей орды. Она отошла, и Така с благодарностью съела отвергнутое вождём угощение.

Но вот Гау опять нетерпеливым криком торопил людей, которые всё неохотнее его слушались. Куда ушли счастливые времена, когда каждая удачная охота означала долгий отдых на месте и приятную сытость? Только голод заставлял людей орды сниматься с места и идти на следующий, такой же удачный промысел. Саблезубый тигр, пожар, рыжеволосые — всё это позади. И что же? Теперь сам вождь, Гау, не даёт покоя. Конечно, сидеть у огня приятно. Но без отдыха бежать за ним вдогонку, бросать недоеденное жирное мясо, кости, полные мозга… К тому же, сколько ни беги — дым как будто не становится ближе. Так стоит ли бежать?

Однако с окриками и колотушками спорить трудно. Ворчащая, исподтишка огрызающаяся орда всё же покинула приветливую тень деревьев. Опасливо озираясь, люди вышли на равнину. Она была не такая открытая, как та, по которой они бежали до скал, занятых длинномордыми. Там и тут виднелись заросли кустов и кучки деревьев. Как будто ничто не грозило опасностью. Но опытные охотники недоверчиво косились на кустарник — не угадаешь, кто там притаился.

Люди шли дальше, и глаза охотников разгорались. Равнина кипела жизнью. Всё чаще встречались новые, незнакомые животные. Неважно какие: мясо — всегда мясо, какая бы шкура его ни покрывала. Но Гау быстро, решительно шёл вперёд. Урр с дубинкой на плече замыкал шествие. Попробуй — остановись!

Страдать от жажды не приходилось: прозрачные ручьи журчали у подножия деревьев, скрывались в низкорослых зарослях и снова выбегали на простор. Они стремились к реке, от которой люди отходили всё дальше. Перебираться через ручьи вброд не представляло ни труда, ни опасности, вода приятно охлаждала горящие ступни и не поднималась выше колен. Но желудки, наполненные одной водой, опять требовали мяса.

Наконец и Гау не выдержал: стадо крупных антилоп неожиданно вынеслось из-за дальнего холма и устремилось навстречу утомлённым и голодным людям. Послышался лёгкий свист — сигнал Гау: охота разрешается. Все тотчас исчезли в высокой траве, как будто их тут и не было. Только колебание соцветий показывало: охотники расходятся широким полукругом навстречу ничего не подозревающим животным. Ближе, ещё ближе, круг скоро замкнётся, и антилопы окажутся в кольце.

Мужчины уже приблизились к густой невысокой заросли, но резкий запах крупного хищника заставил Гау забыть об антилопах. Справа от него, за кустом ивняка, прилёг, распластавшись, огромный черногривый лев! Трава и густой кустарник скрывали его так хорошо, что только лёгкий ветерок, веющий в сторону Гау, предупредил его об опасности. До него ветер донёс запах затаившегося хищника, а льву помешал почуять близость людей. Поглощённый видом приближающейся дичи, зверь не заметил, что он здесь не единственный охотник.

Гау скользнул назад — так же бесшумно, как раньше двигался вперёд. Лёгкое прикосновение — и Руй, его сосед, попятился и передал приказ следовавшему за ним Урру. Опасность, такая близкая и страшная, заставила забыть о голодных желудках. А лев, будто зачарованный зрелищем добычи, которая сама мчалась навстречу, ничего не почувствовал. Со своего места в отдалении Гау видел, как дрожат за кустом высокие метёлки травы. Он знал: это бьётся от волнения кисточка на конце львиного хвоста — зверь готовится к прыжку. Если бы не антилопы — в львиных когтях наверняка уже билось бы беспомощное человеческое тело.