Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

— Премного вам обязан, Шарп, — повторил он и, повернувшись, шагнул к палатке. — Маккандлесс, зайдите! Расскажете последние новости.

Полковник кивнул Севаджи, приглашая индийца следовать за собой. Офицеры и адъютанты потянулись за ними. Шарп остался, выглядывая, чем бы вытереть перепачканные кровью руки.

— Молодцом, сержант, — усмехнулся ординарец. — Ты хоть знаешь, что спас лошадку за шестьсот гиней?

— Вот дьявол! — Шарп изумленно посмотрел на драгуна. — Шесть сотен гиней?

— Точно. Должно быть, того стоит. Лучший рысак во всей Индии наш Диомед.

— И ты за ним присматриваешь?

Ординарец покачал головой:

— На то у него есть конюхи и коновал. Мое дело простое — идти за генералом в сражение. Понял? Когда один конь устает, я подвожу ему другого. У него их шесть.

— И что, так и водишь за ним всю шестерку? — удивленно спросил Шарп.

— Не всю, конечно. Двух или трех. Но вообще-то, шесть ему и не нужны. Вполне и пяти хватило бы. Только вот лишнюю некому продать. Ты, случайно, не знаешь кого-нибудь, кто пожелал бы купить, а?

— По-моему, желающих хоть отбавляй. — Шарп кивком указал в сторону офицерских палаток. — Да каждый пехотинец с удовольствием бы…

Драгун ухмыльнулся:

— Приведи хотя бы одного. Пусть забирает. Но только если у него найдется четыреста гиней. Видишь того гнедого? — Он протянул руку. — Шесть лет, а уж как хорош!

— На меня не рассчитывай. — Шарп покачал головой. — Я их на дух не переношу.

— Что так?

— Воняют, да и больно на них неудобно. Я уж лучше на своих двоих.

— А напрасно. С высоты и мир видится совсем другим. Да и женщины тебя охотней замечают, когда ты в седле.

— Ну, значит, не совсем уж они бесполезны, — согласился Шарп, и ординарец усмехнулся. Это был бойкий и веселый парень с круглым румяным лицом и всклокоченными русыми волосами. — Как это ты заделался ординарцем у генерала?

Драгун пожал плечами:

— Он попросил нашего полковника дать ему кого-нибудь, и полковник выбрал меня. Так что все просто.

— И как? Не жалеешь?

— Нет. Служить можно. Улыбается, правда, нечасто, а еще реже таким, как мы с тобой, но человек справедливый и зря не придирается.

— Молодец. — Шарп протянул окровавленную руку. — Меня зовут Дик Шарп.

— А меня Дэниель Флетчер. Я из Стоук-Поджеса.

— Впервые слышу. Не подскажешь, где здесь можно почиститься?

— Вон там кухонная палатка.

— Мне бы еще кавалерийские сапоги раздобыть, — добавил Шарп.

— Подожди немного и снимешь с кого-нибудь в Ахмаднагаре. В любом случае будет дешевле, чем покупать у меня.

— И то верно, — согласился сержант и заковылял к кухонной палатке.

Несколько часов верховой езды не прошли даром. В деревне, где они провели ночь, Шарп купил отрез хлопчатобумажного полотна и, прежде чем садиться в седло, порвал ткань на полосы и перебинтовал стертые в кровь ноги. Лучше не стало. Чертовы твари, думал он. И кому только пришло в голову, что на них можно ездить!

Смыв кровь с рук и лица и отчистив по возможности мундир, сержант вернулся к палатке, чтобы подождать Маккандлесса. Люди Севаджи спешиваться не стали. Лагерь, похоже, интересовал их куда меньше, чем далекий город с повисшим над ним пятном дыма. Из палатки доносились негромкие голоса, но прислушиваться Шарп не стал — не его дело. Он думал о том, где бы раздобыть палатку; дождь прошел утром и обещал прийти снова, а рассчитывать на полковника Маккандлесса не приходилось. Шотландец считал палатки роскошью, слабостью, дозволительной только женщинам, и предпочитал останавливаться в деревне, а в отсутствие крестьянской лачуги или сарая довольствовался тем, что заворачивался в накидку и прекрасно засыпал под звездами или дождем. Думал Шарп и о том, что для полного отдохновения не помешала бы пинта рома.

— Сержант Шарп! — В неспешные размышления вторгся знакомый голос.

Повернув голову, сержант увидел выходящего из большой палатки генерала Уэлсли.

— Сэр! — Шарп вытянулся во фрунт.

— Так, значит, полковник Маккандлесс забрал вас у майора Стокса?

— Так точно, сэр.

Генерал вышел с непокрытой головой, и Шарп заметил, что виски у него уже подернуты сединой. Будто позабыв о недавнем эпизоде с Диомедом, Уэлсли неодобрительно смотрел на сержанта:

— Вы действительно видели Додда в Чазалгаоне?

— Так точно, сэр.

— Премерзкое дело, — проворчал генерал. — Премерзкое. И что, он и вправду приказал добивать раненых?

— Так точно, сэр. Убили всех. Кроме меня.