Яков Свет - Одиссея поневоле [Необыкновенные приключения индейца Диего на островах моря-океана и в королевствах Кастильском и Арагонском]

Быть может, смерть можно обмануть? Кто сильнее — Мабуйя или Сеньорадмирал? Великий вождь бледен, как пена морских волн, но он спокоен. Он не только великий вождь, он избранник бледнолицых богов, и после того как он дал им твердые зароки, духи Большой Соленой Воды должны ему покориться. А зароки эти вот какие:

«Адмирал приказал выбрать по жребию человека, который исполнил бы обет, и совершил бы паломничество к святой Марии Гвадалупской, и поставил бы перед образом ее свечу весом в пять фунтов, а для этого он распорядился принести столько горошин, сколько людей было на корабле. На одной из горошин он ножом пометил знак креста, а затем взял колпак, высыпал в него все горошины и тщательно их перетряхнул. Адмирал первый вложил руку в колпак и первый вытянул горошину с крестом, и таким образом, жребий пал на него, и отныне считал он себя в паломничестве и должником данного обета.

Снова брошен был жребий, дабы отправить второго паломника к святой Марии Лоретской в храм ее, что в городе Анконе, в папской земле. Жребий пал на одного матроса из Пуэрто-де-Санта-Мария, а звали его Педро де Вилья, и адмирал обещал снарядить его в паломничество за свой кошт.

Еще одного паломника решил адмирал отправить в храм святой Клары Могерской, дабы там отстоял он всенощную и заказал благодарственную мессу. Снова метили жребий по горошинам, и выпал он адмиралу, ибо ему опять досталась горошина, помеченная крестом.

А затем адмирал и все прочие люди соборне дали обет по прибытии на первую же землю в одних рубищах пойти в храм, посвященный нашей владычице.

И помимо этих общих обетов каждый принял свой собственный обет, ибо никто не думал, что удастся избежать ему гибели в час этой страшной бури».

Очень трудно понять бледнолицых, но ясно одно: давая свои зароки, они поступали так же, как и обитатели Гуанахани и Кискейи-Эспаньолы. Когда беснуется ураган, жрецы обещают духам ветров всяческие дары и приносят им щедрые жертвы.

Сеньорадмирал уже после того, как даны были обеты Великой матери бога Иисусхриста, принес Большой Соленой Воде жертву. Он вложил в порожний бочонок лист сухой кожи — она называется пергаментом — и на ней записал, в каких землях был. Эту кожу обернули в промасленную тряпку, а бочонок залили смолой и бросили в море.

И удивительное дело: сразу же стих ветер, и дул он теперь прямо в корму, так что «Нинья» резво понеслась в сторону восхода.

А Желтоголовый сказал:

— На всем белом свете нет людей мудрее нашего адмирала.

Это правда. Только он, Сеньорадмирал, мог смирить черный гнев Мабуйи. И хотя «Нинья» пострадала от бури, жертв на ней не было. Если не считать четырех попугаев, чьи клетки волна смыла за борт.

В ужас пришел Одиссей, задрожали колена и сердце.

Скорбью объятый, сказал он великому сердцу:

«Горе мне! Что претерпеть мне назначило небо!»

Дон Луис, да пребудут с ним в краю великого касика Гуаканагари светлые духи, не раз говорил Диего, что сторона Восхода велика, и что в ней много разных стран, и в каждой стране свой язык.

И Диего думал, что страна Кастилия со всеми христианскими странами пребывает в вечной дружбе.

Но на поверку оказалось, что дон Луис не все сказал своему ученику. Во всяком случае португальские и кастильские христиане жили друг с другом примерно в таком же мире, как акулы с макрелью или ястребы с ласточками.

Первая христианская земля в стороне Восхода остров Санта-Мария была землей португальской. И ее касик вероломно напал на Сеньорадмирала и захватил в плен десять и пять матросов. Правда, этот касик отпустил затем пленников и не стал задерживать «Нинью», но Сеньорадмирал был в большом гневе и очень ругал португальских христиан.

Моряки в один голос утверждали, что теперь, когда Азорские острова позади, даже бури не так уж страшны. До Кастилии оставалось всего каких-нибудь десять дней, и этот путь был проведан еще отцами нынешних кормчих.

Однако Мабуйя не дремал. 26 февраля снова разразилась буря. Она свирепствовала пять дней и пять ночей и относила «Нинью» на северо-восток, совсем не туда, куда ей нужно было идти. 2 марта небо прояснилось, ветер стих, и адмирал повел корабль к юго-востоку. Коварству стихий нет предела. Внезапно налетел яростный шквал, он в клочья разодрал все паруса, а затем шквал перешел в бурю.

Бог сохранил «Нинью», но привел ее в львиное логово. На рассвете 4 марта она вошла в устье реки Тэжу и отдала якорь в гавани Риштеллу, у самых ворот Лиссабона.