Самуэлла Фингарет: Знак «фэн» на бамбуке

– Озеро Чао, – сказал провожатый и взмахнул треугольным флажком.

С лодок и кораблей замахали ответно.

– Ли Головорез на самом большом корабле. Направление уважаемому отцу известно.

Провожатый исчез.

Сходни, переброшенные с борта на борт, и широкие палубы привели троих путников к кораблю, стоявшему на якоре посередине озера. Это был крупный цейлонский парусник огненно-красного цвета. Высоко задранный нос и нарисованные глаза придавали ему сходство с морским чудовищем. Длинная надпись, помещенная на корме, провозглашала славу Дракону: «Сверху он ведает Небесами и Землей, снизу управляет реками и каналами». Без покровительства Повелителя воды тем, кто плавает, не обойтись.

На корабле гостя ждали – флажки разнесли весть о его прибытии, едва он появился на берегу. Два обвешанных оружием человека, одетые так же причудливо, как их товарищи на берегу, предложили ему не мешкая отправляться в каюту. Предсказатель с учеником остались под навесом на палубе.

Каюту, куда пришёл гость, нетрудно было принять за лавку, торгующую дорогим товаром. Вещи сошлись здесь случайно и скорее свидетельствовали о богатстве хозяина, чем об его вкусе. Рядом с медными светильниками, закрученными, словно бараньи рога, высилась золотая жаровня в виде девятиглавой священной горы. Переливчатые шелка, известные под названием «павлиний глаз», висели вперемешку с пёстро раскрашенными циновками. Повсюду стояли резные ларцы, эмалевые чаши, высились вазы из бронзы. Лаковых и шёлковых ширм с избытком хватило бы перегородить большой зал императорского дворца.

На возвышении в кресле с высокой спинкой, уперев кулаки в колени, недвижный, как изваяние, восседал сам предводитель вольного люда, прозванный в народе Ли Головорез. Это был человек лет тридцати пяти, с сумрачным узким лицом, слегка изъеденным оспой, чёрными без блеска глазами и орлиным носом. Одно имя Головореза обращало в бегство купеческие корабли. Слева и справа от предводителя, словно духи времени года по сторонам верховного бога – Нефритового владыки, – такие же недвижные, как Ли Головорез, восседали четыре его ближайших приспешника. Плечи пиратов обхватывали шёлковые халаты с опушками из чёрного соболя или белого горностая. Высокие головные уборы пришлись бы под стать важным дворцовым сановникам. Голову Ли Головореза венчала лохматая медвежья шапка на широком золотом обруче.

Неизвестный художник. Лодки на озере. Живопись на шёлке. XIV век.

Поистине жалкое зрелище представлял собой гость в промокшем холщовом халате и травяной шляпе. Недаром не предложили ему почетного гостевого места, а оставили стоять возле дверей. Но и гость не утрудил себя особо почтительным приветствием. Не отвесил земных поклонов, тем более не опустился на колени, чтобы коснуться лбом пола. Он лишь приставил кулаки к подбородку и склонил низко голову, отчего его жалкая шляпа совсем закрыла лицо.

– Меня уведомили в послании о вашем высоком визите, господин… не имею чести знать вашего имени, – заговорил Ли Головорез. – К счастью, на корабле находился старик-гадатель. Он лечил моих удальцов от болезней и по собственному почину предсказывал им самую горестную судьбу. Почтенный старик хорошо знает здешние места и вызвался встретить вас, чтобы доставить к нам на корабль. Я не противился. Хотя долг и обязывал меня выехать к вам навстречу, но дождь заставил остаться под крышей. Прошу простить мою неучтивость.

Пираты расхохотались. Сказанное означало: «Мы тебе нужны, ты и мокни, а мы в тепле посидим, послушаем, кто ты и с чем явился».

– Позвольте же узнать, из каких достославных краёв вы родом и каково ваше драгоценное прозвание? – продолжал Ли Головорез, довольный произведённым на товарищей впечатлением.

– Ни в пути, ни на привале я не скрываю своего имени, – ответил гость. – Однако я не успел снять дорожное платье. Простите, что сделаю это в вашем присутствии.

Гость сбросил холщовый халат, взмахом руки сорвал с головы шляпу. Под верхней одеждой оказалась чёрная с красным, отливом кофта и пламенно-жёлтый длинный набедренник, обхватывавший бёдра и ноги, свисавший до самых ступней. Отдельным полотнищем спускался спереди ярко-розовый шёлковый фартук. Краски играли, переливались. Но особое великолепие придавало наряду шитьё. Под воротом кофты, вышитый в пять разноцветных нитей, нёсся среди облаков Повелитель дождя – Дракон. Он грозно и весело скалил клыкастую пасть и играл с изрыгающим пламя шаром-жемчужиной – как гроза с шаровой молнией. Вдоль фартука кружились волнистые линии, завитки и спирали – знаки раскатов грома и блеска молний. Сам государь-император мог бы явиться в подобном наряде на храмовый праздник. Разница заключалась лишь в том, что лапы императорского дракона оснащены пятью когтями, здесь же летел дракон рангом пониже – с лапами по четыре когтя. И вместо высокой императорской шапки, обвешанной нитями бус, голову гостя обвивал кусок красной ткани, завязанной на висках узлами.